Замедленное развитие и стокгольмский синдром: Young Adult и Labor Day Джейсона Райтмана

Редакция «Перемотки» вспоминает фильмы Джейсона Райтмана и пытается понять, где режиссёр свернул не туда — так, чтобы от патологического инфантилизма Шарлиз Терон приехать к эротическим фантазиям скучающих домохозяек в лучах заката.

Аккуратный, сдержанный режиссёр и порой сценарист, Джейсон Райтман не стал сбегать от отцовской фамилии, но заранее поставил перед собой цель как можно большего добиться самостоятельно. Уже к третьему своему фильму он обзавёлся прочной репутацией самого успешного в Голливуде постановщика драмокомедий, с разной степенью проницательности и едкости разглядывающих американскую жизнь. Новое десятилетие стало для Райтмана значительно менее гладким — один фильм понравился только охотно вцепившейся в его мрачность и цинизм кинокритической братии, другой и на данный момент последний — не пошёл даже ей, зрители же и киноакадемики в обоих случаях просили себя не беспокоить. Осталось разобраться, что же, собственно, произошло.

По большому счёту, кроме фамилии режиссёра, у Young Adult и Labor Day есть лишь одно бросающееся в глаза сходство — сопровождающее весь просмотр ощущение крайней неловкости. В первом фильме, незаметно прошедшем в России под характерно мудацким названием «Бедная богатая девочка», эта неловкость — верный знак того, что у авторов всё получилось. Иначе и не может восприниматься история 37-летней женщины, отправляющейся в родной город с целью забрать бывшего школьного бойфренда у жены и младенца.

Диабло Коди, ранее получившая за «Джуно» почти все возможные награды и пробудившая долгую иррациональную ненависть, кажется, в половине интернета, в своём втором сценарии для Райтмана с самого начала не пытается прятать главную героиню за барьерами вроде натужного подросткового сленга. За ней следует, с одной стороны, режиссёр, снимающий свой наименее стилизованный и лощёный фильм, а с другой — Шарлиз Терон, которая играет лучшую роль в карьере без тонн грима, но с презрительной ухмылкой и решительным взглядом пациента, искренне пытающегося доказать врачам, что это они здесь больные. Завязка, которую невероятно легко представить в качестве фундамента для романтической комедии с Сандрой Буллок (или вульгарной — с Кэмерон Диаз), у Райтмана и Коди выливается в кино гораздо более честное — злую, режущую драму, если и вызывающую смех, то исключительно болезненный, и заканчивающуюся ровно так, как ей и положено.

Отсюда и полная неудача в прокате — для сравнения, «Очень плохая училка» (см. выше), вышедшая ранее в том же году, собрала аж в шесть раз больше. По иронии, фильм Райтмана, как и, например, родная ему по духу трилогия Ноя Баумбаха о мизантропах («Кальмар и кит», «Марго на свадьбе» и «Гринберг») был бы куда успешнее в 1970-х, когда желчные комические драмы о неприятных, полных тараканов людях ценились куда выше. Содержательно Young Adult — это, по большому счёту, менее тонкие «Пять лёгких пьес» Боба Рафелсона, помноженные на «Историю Адели Г.» Трюффо, и чтобы перенести фильм на четыре десятилетия назад, вполне достаточно представить в главной роли Фэй Данауэй, застрявшую не в девяностых, а в пятидесятых. Помимо иронии, заключённой в названии, ничего важного по дороге не потеряется. 

После такого у заинтересованных появились некоторые надежды на то, что Райтман продолжит двигаться в том же направлении и, быть может, доберётся до ещё более интересных мест, но он вместо этого резко развернулся и помчался в неизведанный им ранее лес. Общая реакция была плачевной: вслед за премьерой «Дня труда» на осенних фестивалях прокатчик Paramount захоронил фильм в конце января, где он предсказуемо оказался интересен ещё меньшему количеству людей, чем предыдущая картина режиссёра.

В интервью, взятом у Райтмана уже после провала «Дня», он рассказывает о том, насколько это личный для него фильм, и как он видел себя в главном герое романа Джойс Мэйнард — тринадцатилетнем подростке, проходившем через половое созревание в конце 1980-х годов. При том, что фильм и правда снят преимущественно от лица соответствующего персонажа (его взрослую версию так феноменально уныло, как это умеет только он, озвучивает за кадром Тоби Магуайр) и уделяет часть экранного времени его дилеммам, он все равно теряется на фоне взрослых, вынужденных разыгрывать в кадре чудовищно плоскую и растянутую мелодраму.

По сути, любая попытка Райтмана, в одиночку написавшего сценарий, донести до зрителя серьёзность происходящего неминуемо разбивается о тот кусок хронометража, в котором харизматичный уголовник в бегах, укрывшись в доме матери-одиночки, чинит ей крышу, моет полы, смазывает двери и готовит еду — на что она сначала смотрит потерянным взором, а затем влюбляется. Сюжет, от начала до конца взятый из фантазий одиноких домохозяек и дешёвых эротических романов, переносится на экран со смертельной суровостью, без тени лихорадочной эмоциональности, с которой мелодрама могла бы заиграть. Уинслет и Бролин натуралистично играют персонажей, которых можно целиком охарактеризовать парой небрежных слов, Райтман же высасывает из пальца все до единого конфликты, возводит на пустом месте триллер и порой начинает монтировать чуть ли не в духе Терренса Малика, вызывая ещё большее недоумение по эту сторону экрана.

Снято это всё в одной и той же одномерно-глянцевой манере, с бесконечным солнцем, бьющимся сквозь зелень, повсеместным золотистым освещением и прочими визуальными чертами голливудских романтических драм, застрявших где-то в безыдейном лимбе между реализмом и гипертрофированностью. От такого режиссёра, как Райтман, да ещё и в 2014 году, было бы логично ожидать, что он подойдёт к мелодраме, вооружившись щитом иронии; на деле его прямолинейность вылилась в 110 минут сбитого тона и отсутствующего ритма. Вопрос теперь заключается в том, как скоро он выберется из леса, который сам вокруг себя не видит – так, уже на грядущую осень назначена фестивальная премьера фильма «Мужчины, женщины и дети», в которой, в частности, Адам Сэндлер будет вспоминать себя как драматического актёра. Вот и посмотрим.

 

comments powered by Disqus