Жизнь как сон: Красивые люди ходят по пустынному Лос-Анджелесу в рефлексии Мэттью Хайселла Marin Blue

«Перемотка» посмотрела дебютный — и единственный — фильм Мэттью Хайселла о заброшенных домах и смутных воспоминаниях.


Marin Blue («Мэрин Блю»)
Режиссёр: Мэттью Хайселл
В ролях: Неджарра Таунсенд, Кори Кнауф
2009
Фильм целиком


Под ногами Джима шелестит сухая калифорнийская трава. Два раскидистых дерева защищают его и ещё нескольких людей в пижамной одежде от солнечных лучей. Вокруг — безмолвная апатия и готовый заржаветь забор из проволочной сетки. Подвешенный неподалёку громкоговоритель потрескивает старательно печальным женским голоском: «There’s a place that I know».

 

Прогулки пациентов в Хэвенсхёрсте, психлечебнице для молодёжи, больше смахивают на пролог к коллективному суициду, чем на что-нибудь терапевтическое — и это не единственная странность заведения. Ванны в одиночестве вместо душа по расписанию. Скудные интерьеры гигантского холла (кресло, неудобный диван, всегда выключенный телевизор). Скромная аудиостудия прямо в кабинете главврача, где красивая брюнетка, страдающая нарколепсией, в прямом эфире поёт песни для больных, которые бездельничают в полдень на свежем воздухе. Подобным образом менял представления о тюрьмах маккензиевский Starred Up — ну правда, кто мог раньше думать, что приятельские чаепития в соседских камерах это нормально.

Джим оказался здесь на первой же минуте фильма, не особо понимая почему. Знакомство с непредсказуемой девушкой,  психиатрическая беседа на тему шоссейных дорог, похожая на эпизод из университетского кружка по философии, и вот — визит двух загадочных парней. Стэн поагрессивней, Томас поспокойней, оба представляются братьями и предлагают либо поехать домой, либо сгнить в лечебнице. Но Джим не помнит никаких братьев и не желая ни гнить, ни домой, во время одной из прогулок решается на побег. Певица-брюнетка Мэрин, ощущая некую невидимую связь с Джимом, отправляется за ним.

Неджарра Таунсенд — безмерно любящая тёмный жанр актриса с носом Алисы Хазановой, не ставшая, скажем, той же Сайметц только потому, что работает кем-то вроде добродушного фрилансера в области малых бюджетов и не имеет в друзьях сильных единомышленников

Обратная сторона Лос-Анджелеса, одного из мегаполисов, мерцающих неоновыми призраками счастья, — это забытые, но ухоженные придорожные кофейни, телеграфные столбы в субурбии, по-зимнему укутанные проводами, приглушённые фонари, освещающие ночные дороги без людей и машин. Сбежав из Хэвенсхёрста, Джим и Мэрин начинают скитаться по заброшенным зданиям и пустым улицам города ангелов, ночевать где попало и вспоминать общее прошлое, которого, возможно, никогда и не было. Она расскажет ему о том, как всю жизнь проживает в разных местах, он ей — про школу, в которой они вместе учились. Она будет засыпать в самые неожиданные моменты, он — забывать то, что произошло ещё вчера. Мимолётность и отсутствие постоянства размывают прошлое, спутывают в нём факты с фантазиями, превращая жизнь в сумеречный сон: имена, места, вещи, поступки — было ли это всё?

Концептуальная короткометражка Хайселла о борьбе человека со светом, сделанная во время обучения и похожая на растянутый Coub

Marin Blue родился из серии фотографий забытых богом зданий, сделанных Хайселлом во время его обучения режиссуре в CalArts, одном из лучших институтов искусств в мире. История о красивых молодых людях, которых неврологические дефекты превратили в мечтательных аутсайдеров, появилась благодаря его сталкерской вере в то, что покинутые места тоже умеют разговаривать. Возможно, поэтому такая значительная роль здесь отведена образам и настроениям и полностью проигнорирована чёткость повествовательных контуров. Впрочем, для фильма, который хочет казаться наваждением, это вряд ли претензия. Мир, где существуют Мэрин и Джим, это мир на грани противоположностей — реальности и грёз, безнадёжной грусти и эскапистского счастья, тихой комнаты и автомобильного гула за окном. И блюр, в котором он находится, — словно лекарство, выписанное Мэрин от внезапной отключки. «Как оно действует?» — спрашивает Джим. «Будто бы ты засыпаешь, но на самом деле нет».

Фрагментарность, дауншифтерский флёр, потеря идентичности, расстройство памяти — это еще не всё, что рифмует Marin Blue с Upstream Color, недавним королевством невербальных артикуляций Шейна Каррута. Не имея в кармане пазл-нарратива и ассоциативного монтажа, Хайселл, тем не менее, шьёт свое поэтичное полотно по тому же принципу эмоциональной драматургии, то и дело норовя словить камерой солнце, пробивающееся сквозь тёмно-зелёные лиственные массивы. Перепады настроений здесь тоже не редкость: раз — тревожный эмбиент и полумрак, два — The Raveonettes и ясное небо. Примерно так же просветление сменяло ажитацию в голове Эми Сайметц, цитировавшей гимны единения с природой из знаменитой книжки Торо. Однако никакой мелодрамы в Marin Blue нет, и это важно. Между героями устанавливается связь иного рода, какие часто возникают между робкими интровертами, которые засыпают с большими книжками под подушкой.

Дипломный фильм Элайзы Хиттмэн про дискотеку и котиков. Как и Хайселл, Хиттмэн благодарит за помощь Монте Хеллмана, преподающего режиссуру в CalArts

Прошло почти шесть лет после того, как Хайселл выпустился из CalArts с дипломным проектом Marin Blue. Сейчас от него ничего не слышно, кроме того, что он живёт в Бруклине и время от времени рассылает DVD с собственным фильмом по всему миру. Его фейсбучный профиль обновляется исключительно фотографиями, и даже это происходит крайне редко. Про кино — вообще ни слова. В тот же год CalArts заканчивали и Элайза Хиттмэн со Скоттом Каммингсом, оба помогали Хайселлу делать фильм. Первая заставила Мэрин нарядиться в прекрасное фиолетовое платье, второй сыграл одного из старых друзей Джима, которых тот не желал вспоминать. Сегодня Хиттмэн и Каммингс — семейная пара, с разницей в год вошедшая в традиционный топ Filmmaker Magazine, где довольно точно предсказывают будущих звёзд американского независимого кино. Что до Неджарры Таунсенд и Кори Кнауфа, то их карьера — что-то вроде ролей Мэрин и Джима. Это очень талантливые люди, вполне способные на каннские триумфы, но бесконечно, пусть порой и весьма успешно, дрейфующие во вселенной дешёвых хорроров. И если однажды вдруг придется её покинуть, не факт, что в какой-нибудь из соседних им понравится больше.

comments powered by Disqus