Два фильма о смерти, где между игровым и документальным, пробами и кино нет разницы.

 

 


Casting JonBenet («Прослушивание на роль Джонбене»)
Режиссёр: Китти Грин
2017


 

На Рождество 1996 года семья Рэмси из Боулдера сообщила в полицию о пропаже шестилетней дочери, победительницы детских конкурсов красоты Джонбене. В доме нашли записку с требованием выкупа на трёх страницах: похитители назывались иностранной организацией и требовали 118 тысяч — сумму премии, полученной отцом в конце года. Через восемь часов после звонка в полицию в подвале дома родители нашли тело Джонбене со следами черепно-мозговой травмы и удушения. Дело остаётся открытым.

Китти Грин, однажды уже сделавшая короткометражку из кинопроб, отправляется в Колорадо через двадцать лет после трагических событий за полным метром. Там она больше года будет вести прослушивания местных актёров — не всегда профессионалов — на роли родителей, брата, копов, написавшего ложное признание подозреваемого и Санта-Клауса. Фильм, конечно, не будет снят, мы увидим только несколько минут игрового кино, а историю нам расскажут, глядя в камеру, актёры.

«Кастинг Джонбене» набирает обороты не сразу. Сначала это действительно выглядит как склеенные одна за другой кинопробы: одинаково одетые женщины представляются и начинают читать за Пэтси Рэмси, одинаково одетые мужчины принимаются за текст Джона, мальчишки качаются на стуле и читают за старшего брата. Положим, не самый очевидный способ пересказать статью из «Википедии» о Джонбене, но сойдёт. Понемногу, однако, актёры осваиваются перед камерой и режиссёром, и в быстрых переходах от одного претендента к другому начинают накапливаться любопытные отклонения от сценария.

Зная, что ответов в этой истории за двадцать лет так и не нашлось, Китти Грин ставит вопрос иначе: какой след убийство Джонбене оставило в Боулдере, чем стало сенсационное преступление через два десятка лет, можно ли разбередить старые раны и обнаружить всё ещё живую эмоциональную связь с полузабытыми событиями? Речь в «Кастинге» не идёт о поисках истины и шокирующих открытиях традиционных документальных драм, только о расходящихся тропках личных воспоминаний, гипотез, обвинений и теорий заговора. Все актёры получают один и тот же несложный текст, но у каждого припасена своя версия событий и подозреваемые, и вот тут начинается то, ради чего затевалось это кино.

Каждый решает, играет ли он убийцу или жертву, или свидетеля, или несправедливо обвинённого. В скудном сценарии все актёры видят своё и предлагают разные ответы для загадки Джонбене. Поначалу просто спекуляции, досужая болтовня о старых сплетнях, эти монологи слово за слово превращаются в исповеди, когда каждый начинает говорить больше о себе — и только во вторую очередь переносить это на выданный текст. Кто-то вспомнит о трагедии в своей семье, кто-то начнёт излагать теории о подпольных порнографах, кто-то обвинит мать, бывшую королеву красоты, в зависти к дочери. Потом отцы и матери разобьются на пары, и всё ещё сильнее усложнится. В дело вмешаются ряженые санты из торгового центра, а дети будут колотить по арбузу битой. Саму Джонбене — десяток одинаковых девочек в цветных платьях — едва покажут только в начале и конце.

Историю убийства Грин пересказывает отстранённо, не вмешиваясь ни в события 1996 года, ни в личные драмы актёров. Сенсациям и громким заголовкам в Casting JonBenet нет места, как нет места и широким обобщениям или высказываниям о язвах и пороках, это фильм больше о печали и эмпатии — меланхолическая зарисовка о провинциальных актёрах, тихих городках и неожиданных шутках. Участников кастинга то и дело причудливо заносит, и режиссёр не упускает шанса задокументировать, как кандидат на роль полицейского вдруг начинает рассказывать о тонкостях применения плётки в спальне. За этим можно рассмотреть что-то вроде большого гуманистического посыла о жизни, где комедия и трагедия идут рука об руку, а можно просто посмеяться, — Грин, кажется, не возражает против обеих реакций.

Тем уликам, которые есть в деле Джонбене Рэмси, фильм не противоречит — он не из тех как-бы-документалок, где Базз Олдрин не долетел до Луны, — но остальное отдаёт на откуп собранным по окрестностям актёрам и тихо наблюдает, как те строят гипотезы, обвиняют и оправдывают, а на самом деле всё больше копаются в себе. Заседание этого суда присяжных кульминирует финалом фильма, самой удивительной его сценой, где прослушивания наконец завершаются, а роль получают все участники.

В одной на всех театральной декорации дома Джонбене Рэмси оказываются сразу все: убийцы, жертвы, обвинители и обвиняемые, все отцы, все матери и все братья, рыдают, ссорятся и мирятся, не замечая друг друга, и только Джонбене готовит свой последний выход — одна.

 

 


Kate Plays Christine («Кейт играет Кристину»)
Режиссёр: Роберт Грин
2016


 

15 июля 1974 года ведущая телеканала Сарасоты, что во Флориде, 29-летняя Кристин Чаббaк покончила с собой в прямом эфире. Всё случилось не только задолго до интернета, но и до видеомагнитофонов — само собой, о записи передачи ходят слухи со времён «Ликов смерти», но плёнку никто не нашёл. О самой Кристин известно не намного больше.

Кейт Лин Шейл соглашается принять участие в проекте Роберта Грина — предположительно, стилизованной под кино семидесятых биографии Кристин Чаббак. Прочитав написанную по горячим следам в 1974 году статью в The Washington Post, актриса отправляется в Сарасоту собирать немногие сохранившиеся сведения о Кристин. Там, примеряя парики и разговаривая с очевидцами, она пытается восстановить из обрывков, кем была эта женщина и почему её жизнь кончилась именно так, — и за постепенным превращением Кейт неотступно следует камера.

Почти одновременно вышли сразу два очень разных фильма о Кристин Чаббак: Christine Антонио Кампоса с Ребеккой Холл и Kate Plays Christine Роберта Грина с Кейт Лин Шейл. Первый — традиционный байопик, попытка беллетризовать немногочисленные доступные факты о жизни героини и додумать недостающие. «Кристин» предлагает написанный понятными голливудскими красками портрет: репортёр с амбициями, вынужденная сообщать о всякой ерунде в местных новостях; одинокая девственница, которой отказывает привлекательный коллега; мрачные шутки в студии. Депрессия, феминизм, пистолет.

Версия Антонио Кампоса исходит, кажется, из идеи, что в кино можно завершить неоконченную историю и подарить утешение беспокойным духам, добравшись до правды при помощи вымысла. Роберт Грин, в свою очередь, подозревает, что любые попытки реконструкции и выстраивания сюжета — особенно при столь скудных исходных данных — обречены лишь подчиниться социальной норме, жанровым клише и фантазии сценариста.

Kate Plays Christine не биография в привычном смысле, и даже не совсем расследование — разве что такое, как «Зодиак». Поиски его интересуют больше находок, которые за сорок с лишним лет гарантированно были искажены теми самыми нормами, клише и фантазиями. В подтверждение этой догадки Грин ставит сцены из жизни Кристин Чаббак — тот фильм, в котором якобы должна сыграть Кейт, — намеренно взятые только из статьи «Вашингтон пост» 1974 года, предположительно самого правдивого источника информации о героине. Все они выглядят как дурное дневное мыло и доверия вызывают ровно нисколько. В попытках воссоздать жизнь Кристин фильм терпит полный крах — и так добивается желаемого, потому что он, в общем, и не о ней, а о кино, памяти и актрисе.

Грин своим фильмом вроде бы критикует стратегию конкурирующей биографии: дескать, все попытки додумать единственно верную версию событий и сложить из чужой жизни аккуратные три акта — заведомое враньё. Ему самому в ответ легко предъявить встречное обвинение: отказывая чьей-то жизни в понимании, объявляя её то ли неприкосновенной, то ли непостигаемой, мы точно так же конструируем миф, просто другими средствами. Это обвинение имеет вес, однако, только если допустить, что его фильм — действительно попытка пролить свет на факты, окружающие самоубийство Кристин.

Кристин Чаббак у Грина, в отличие от более осязаемой драмы Кампоса, остаётся неразгаданной и неуловимой — но не из-за таинственности и глубины, а просто в силу незначительности. Все поиски Кейт оказываются тщетны: о Кристин не помнят, ничего заметного в биографии журналистки не было, а секунды, принёсшие ей зловещую славу, не сохранились или надёжно скрыты от любопытных. Своим последним эфиром она хотела что-то сказать, да только кто бы смотрел ту передачу. Никто не услышал выстрел, все всё позабыли, только на телестудии говорят, что нет-нет, да повеет холодком в спину, — остаётся расписаться и в нашем бессилии и оставить поиски. Но вот, стоит однажды Кейт покинуть кадр, как из жаркого марева курортной Флориды выходит Кристин — и снова покупает смит-вессон в той же лавке, что и в 74-м.

Приехавшая навстречу южной готике Сарасоты Кейт Лин Шейл всё-таки настоящий детектив. Фактов — привычного топлива биографий и скандальных документалок о нераскрытых убийствах — её следствие почти не приносит, но именно поэтому Грин и отправляет на место не историков и сыщиков, а актрису. Муза мамблкорщиков вряд ли откроет шокирующие подробности дела, и о настоящей Кристин мы узнаем немного, зато увидим, каково вживаться в роль, которую тебе даже не написали, и что актёрская игра — это не грим и цветные линзы, а гораздо более зыбкие материи. Пока Кейт ходит в студию загара под тревожный эмбиент, ведёт разговоры ни о чём в магазинах («Вы симпатичнее», — скажет продавщица париков, увидев фото Кристин), подбирает платья и взвешивает в руке револьвер, за внешними трансформациями начинаются более глубокие изменения.

Частично умышленно, отчасти нечаянно Кейт сталкивается с похожими на биографию Кристин обстоятельствами: женщина под контролем мужчины, попытки вырваться за пределы самой себя, тупик и револьвер. Факты из жизни Кристин Чаббак ей и нам недоступны, да и несущественны, а возникающие эмоции — довольно универсальны, их Кейт и воплощает. Конечно, это не Кристин заходит вслед за Кейт в оружейный магазин, никакому кино это не под силу, но заставить почувствовать то же самое актрису, а через неё и зрителя — вполне по плечу.

Разыскивать недостающие подробности — пустое, а в этой истории ещё и опасное занятие. Ненайденная плёнка даёт повод поговорить о многом: феминизме, депрессии, сенсациях, памяти и прошлом. Найденная — повод потратить минуту на ютубе и забыть. Идея дописать чужую биографию — не самая плохая, но иногда историям даёт силу не развязка, а её отсутствие, а нуарным детективам и вовсе пристало оставаться ни с чем. У Грина и Шейл получается добиться понимания и эмпатии, не забалтывая и не подменяя героиню выдумкой, а в их Кристин всегда видна Кейт, которая решает не ставить точку в деле и ограничивается многоточием.

Kate Plays Christine доходит почти до конца, но в последний момент останавливается в одном шаге — от разгадки, от фильма и от выстрела.

comments powered by Disqus