От документального кино о Depeche Mode не ожидаешь, что сейчас тебе обнажат Россию так, как не делали знаковые классики и пытливые современники, — но.

The Posters Came from the Walls
(Our Hobby is Depeche Mode)

Постеры, сошедшие со стен
Режиссёры: Джереми Деллер и Николас Абрахамс
2008

История такая: у солиста коллектива Дэвида Гаана день рождения 9-го мая, и в России этот день так или иначе касается каждого, кроме фанбазы британского объединения. Кадры ряженых подростков (почему-то преимущественно девушек) с крашеными чёлками (на дворе — 2008-й год), распевающих на площадях бэнгеры группы, сменяются военным парадом, ветеранами, увешанными медалями, и цветами у памятных досок.

Монтажной круговертью строчки «Vows are spoken. To be broken. Feelings are intense. Words are trivial» чередуются с оркестровой версией песни «Нам нужна одна победа». После народных гуляний русские люди обычно отдыхают за шашлыком и ожидают пышный салют, в то время как фанаты Depeche Mode собираются в концертных пространствах и экстазируют под самые-самые нетленки, пока проектор выводит какой-то особенно памятный лайв-концерт.

Не случайно, что The Posters Came from the Walls так цепляются за прошлое: у режиссера Джереми Деллера (историк, художник, документалист-реконструктор) особенные отношения с военной памятью. Через восемь лет он выпустит короткометражное исследование We're Here Because We're Here для BBC, где взамен «квасной» сентиментализации войны он смело предложит то ли перформативный стрит-арт, то ли иммерсивный театр поразительной искренности.

* * *

Уже от такой смены настроений, от всей этой исключительно отечественной хтони недавнего прошлого голова идет кругом, но дуэт режиссеров намеренно распахивает чертоги. Вот уже 92-й год, площади по большей части Москвы (культура, подмечают авторы, центрирована) — там формируются места силы тогдашних подростков, опрятно выбритых и интересно одетых. Рядом с выкрашенными в рыжий цвет (добиться чистого белого тогда было большой проблемой, как и найти чёрный лак для ногтей) модными парнями настороженно расхаживает милиция. В целом мало что поменялось.

Согласно режиссёрскому взгляду, группировку Depeche Mode в России тридцать лет назад слушали поголовно мужчины. Один из них деловито рассуждает про «депеш-стиль», убедительно поясняя, что это «стиль особой романтики, одиночества, отрешённости от жизни». Его товарищи дополняют, мол, довольно обидно слышать, когда группе добавляют приставку «поп», ведь это «музыка технологов, создающих ритм с помощью рельс и ножниц».

* * *

Очевидно, что у группы здесь особый статус и явный культ. Вот женщина с именем Франческа настаивает, что только русская душа может понять лирику Дэвида Гаана: «весь его мистицизм, трагизм и спиритуализм». По её словам, Гаан постоянно обращается к «трансцендентным основам бытия» (понятие трансцендентности вообще часто всплывает в фильме именно от русскоговорящих людей), а для «русского человека — это альфа и омега». «Да и пророкам у себя на родине обычно никто не внемлет, так что вам, британцам, не понять», — подытоживает Франческа и с искрометной выразительностью декламирует перевод одной из песен.

Девушка Маша вот уже четыре года рисует комиксы («тетрадка» —как она их называет) довольно-таки эротической направленности с фронтменом группы, за которого она и её подруга мечтали выйти замуж. На страницах Дэвид «всегда валяется пьяный» и, неловко оправдываясь, Маша добавляет, что к нему постоянно пытаются клеиться девушки, но им ничего с ним, конечно же, не светит. Её мама дополняет картину следующим случаем: однажды Маша ходила молиться за здоровье Дэвида в церковь — и отстояла службу. По такому случаю она даже надела юбку — так сильно она его любит.

Упоминания заслуживает и кембриджская церковь Святого Эдуарда, где стараются принимать в паству как можно больше молодых. Вместо хорового пения и гимнов там играет, по мнению пастора, современная музыка: Depeche Mode, Joy Division, Nightwish, The Sisters of Mercy. «Юные прихожане в готической одежде приходят в готическую церковь, всё хорошо», — резюмирует он.

* * *

Только на России документалка, естественно, не зацикливается, присутствуют поклонники из Мексики, Германии, Румынии, Ирана. Таким образом режиссёрская оптика недвусмысленно указывает на то, что музыка Depeche Mode — музыка в первую очередь угнетённых и загнанных. Но у себя в родном Базилдоне, что подчёркивается в самом начале ленты, Дэйв и компания — даже не знаменитости, за звёзд их там никто не считает.

The Posters Came from the Walls оставляет после себя какое-то неудобное и странное ощущение: с такой чуткостью про русских людей мало кто в принципе снимал, одновременно с этим создаётся впечатление, что и печальней тоже. Дико, конечно, но после британского кино от британских режиссёров про исключительно британскую группу как-то больше понимаешь про всех нас чего-то такого, о чём расскажет не каждый фильм, например, Балабанова.