Номинально считающийся комедией, Girls на поверку оказывается остроумной, но пока не слишком выдающейся историей о безработице, сексе и женской дружбе в условиях глобального финансового кризиса.

Мирно поедающей макароны Ханне родители сообщают, что больше не собираются её материально поддерживать. Масштаб этой трагедии трудно переоценить: Ханна филолог, вместо работы у неё бесплатная стажировка в издательстве, и в довершение всего она пишет мемуары в надежде опубликоваться. Ханне двадцать четыре года. И в двадцать четыре года она пишет мемуары. Также за кадром время от времени играют MGMT (возможно, поставленные иронически), героини обсуждают социальные сети и адекватные моменту источники дохода, без особого энтузиазма занимаются сексом и думают, как бы добыть денег, если работать в «Макдональдсе» не вариант.

Начало, возможно, одной из самых неловких эротических сцен этого сезона

От превращения в ещё один абсурдный скетч «Портландии» про то, что все беды от хипстеров, «Девочек» удерживают собственные защитные механизмы. Для начала неловкость и некоторая скособоченность как героинь, так и сюжета здесь возводятся в принцип — дескать, посмотрите, как мы своей скособоченностью бросаем вызов традиционно царящим в эфире идеальным женщинам и как не стесняемся настоящих себя, таких неловких. А потом девочки принимаются за, условно, горячие темы, рассуждая о самореализации, жизни после рецессии, контроле за рождаемостью и межполовых отношениях — на всякий случай расставляя вокруг них смайлики, но всё же определённо пытаясь проговорить что-то важное и даже, чем чёрт не шутит, поколенческое.

В ванной и туалете происходят несколько сюжетно важных диалогов

Обвинять во всех бедах людей с такой жизненной позицией трудно. В эфире действительно многовато глянцевых лиц, обсудить подвижки в гендерных ролях действительно может быть интересно, а бабушкам из «Секса в большом городе» действительно пора уже что-нибудь противопоставить. И всё же.

Родители с пониманием встречают просьбу дочери всё-таки продолжить давать ей деньги во имя искусства

В первой серии одна из девочек признаётся, что бойфренд у неё, конечно, хороший, но любви у них как-то нет — сообщая нам в рамках деконструкции романтического жанра, что просто встретить хорошего парня ещё не залог взаимного счастья. То же самое и с сериалом. Просто поднимать горячие темы и быть откровенным со зрителем ещё не гарантирует увлекательного шоу, а тем более нового слова в жанре комедии.

Миранда, Саманта, Кэрри и Шарлотта

Girls очень резво разговаривает на бруклинско-интернетном суржике, впроброс шутит о важности фотошопа для трудоустройства и умудряется найти наиболее нелепый способ снять колготки — но либо искренне считает, что этим про своё поколение им всё сказано, либо ему просто больше нечего нам пока сообщить. Это, наверное, распространённая проблема в мемуарах, написанных в двадцать четыре года, — форма более-менее в порядке, а содержание подкачало. Конечно, по одной серии рано делать какие-то выводы, но хотелось бы, чтобы шоу определилось — или оно сатира о самовлюблённых нью-йоркцах и их надуманных first world problems, или оно манифест поколения, которое ищет одновременно свой голос и средства к существованию?

Ещё героине не повредило бы перестать стенать и всё-таки найти, пожалуй, работу. А то это ведь только кажется, что про свой богатый внутренний мир можно говорить бесконечно — на практике это быстро утомляет, а сериал о чём-то снимать дальше придётся.