«Перемотка» посмотрела «Двое врат сна», фильм о смерти, молчании, деревьях и невозможности — а может, нежелательности — интерпретаций.

Two Gates of Sleep («Двое врат сна»)
Режиссёр: Элистер Бэнкс Гриффин
В ролях: Брейди Корбет, Дэвид Колл, Карен Янг
2010

Молча перекурив под предрассветный аккомпанемент сверчков, двое выходят из доживающей своё хибары. У каждого винтовка за правым плечом, каждый рассчитывает на точный выстрел, однако косулю фунтов на двести притащит домой лишь один — второй вернётся с досадой. Джек привык иметь дело с тяжёлыми предметами: его работа включает перемещение массивных бревен вручную и раскопку пустынь из древесной стружки. А Луис, кажется, просто привык быть расстроенным. Братья живут в одиноком доме на солнечном луизианском приграничье среди зарослей, пролесков и развалин когда-то населенных лачуг. Они понимают, что ослабевшая от деменции мать скоро умрёт, и, будто сговорившись не произносить ни слова, проводят свои меланхолично-однообразные дни кто как умеет.

Название Two Gates of Sleep цитирует девятнадцатую песнь гомеровской «Одиссеи»

Ко времени, когда детей начинают интересовать по-настоящему взрослые вещи, англичанин Элистер Бэнкс Гриффин уже успел сменить континенты и обосноваться на юге Миссисипи. Глядя на то, как мужчина неподалёку растит сыновей в изоляции по принципам охоты и собирательства, маленький Элистер понимал, что такой образ жизни радости никому не приносит. И это его беспокоило. Прошли годы, однако детским впечатлениям свойственно возвращаться: обнаружив однажды в библиотеке Фолкнера и посмотрев глазами писателя и жителей Йокнапатофы на процесс интернализации, Гриффин что-то почувствовал, достал из памяти фрагмент с убогим жилищем, отцом, невесёлыми детьми и решил — пора.

Заинтересованный исключительно невербальной кинематографией автор сделал в конечном итоге именно то, что хотел. В отношении Two Gates of Sleep вряд ли можно употребить глагол «нравится» — монотонное безмолвие, чудесно обрамлённое изломами солнечного света и планами разноцветного неба, здесь не работает как классическая медитация. Сыновья старательно ведут быт, строят ребусы из взглядов и театральных пауз, бессобытийно тащат гроб с умершей матерью через половину хронометража к её последнему желанию, но их действия не складываются ни в эмоциональный транс, ни в какое-либо высказывание, сформулированное на абстрактном поле из символов. Борьба с природой, отсутствие отца, огонь, вода, ритуальное погребение и прочие навязчивые знаки, призывающие сложить самих себя в красивую метафорику, здесь ровным счетом ничего не значат. Драматургия и месседж — паразиты, если веришь в то, что киноэкран — лучший инструмент для передачи слов, значений которым никогда не придумают.

Объектив, неторопливо скользящий то по зелёным кустистым горизонталям, то по вертикалям из древесной коры, периодически упирается в зарешёченные ветвями облака. Умиротворяющий ритм фильма — в первую очередь отражение авторской любви к живописи жанра vanitas, где человеческий череп наделялся способностями аллегорично рассказывать о быстротечности жизни и крахе материальных ценностей. И Гриффин, пропуская через тысячу субъективных призм свои искусствоведческие ориентиры, словно художник, оказывается чересчур интроспективным в деталях. Во взглядах Корбета и поведении Колла может быть зашифровано как всё, так и ничего — Two Gates of Sleep содержит слишком много Тарковского и Брессона, для того чтобы даже ориентировочно прикинуть, зачем Луис пытается утопить Джека в залитом лунным светом ручье.

Отрывок из короткометражки Gauge, которую Гриффин представлял на Нью-Йоркском кинофестивале, когда познакомился с людьми из BorderLine Films. Следующим проектом Элистера должен стать Snow The Jones, экспериментальный трип на тёмную сторону американской мечты

Продюсеры Шон Дёркин (Martha Marcy May Marlene, Southcliffe) и Антонио Кампос (Afterschool, Simon Killer), которые подарили Гриффину оператора Джоди Ли Лайпса, снявшего впоследствии зимнюю драму Bluebird Лэнса Эдмандса, сделали это не просто так. Без компании BorderLine Films, основанной в 2003 году Дёркином, Кампосом и Джошем Мондом, чья дебютная история взросления James White оказалась в этом январе лучшей в рамках сандэнсовской секции NEXT, тег «тихие тревожные» в контексте американских независимых не имел бы никакого смысла. Гриффин, встретившись в 2008-м на Нью-Йоркском кинофестивале со своими будущими друзьями, осознал, что мыслит с ними в похожих направлениях, что медленные импрессионистские mood pieces на полутонах — это то, чем лучше всего разбавлять представления о местном инди-кинематографе как бесконечной коллекции DIY-фильмов про отношения. И спустя два года его первое большое кино приняли так же, как чуть позже примут фрустрации Элизабет Олсен.