Применив нехитрый критерий отбора «В фильме должно быть не менее двух вампиров женского пола, которые разговаривают друг с другом о чём-либо, кроме мужчин», «Перемотка» вспомнила два фильма о любви и реках крови — Byzantium и Vamps.

Фильм первый

Byzantium («Византия»)
Режиссёр: Нил Джордан
В ролях: Джемма Артертон, Сирша Ронан, Сэм Райли
2012

Вынужденные в очередной раз бежать от преследования Клара (Джемма Артертон) и Элеанор (Сирша Ронан) находят убежище в запущенном пансионате в английском городке у моря. Обрадовавшийся внезапному женскому вниманию рохля-владелец закрывает глаза на то, что Клара слово за слово устраивает там бордель — за неимением у двухсотлетней героини другой профессии. Элеанор, всем представляющаяся сестрой Клары, а на самом деле — её дочь, сторонится шумной компании прибрежных путан и пытается жить, как обычная шестнадцатилетняя девушка, несмотря на то, что шестнадцать ей уже далеко не первое столетие. В школе Элеанор встречает застенчивого юношу, у которого из-за лекарств плохо свёртывается кровь, и почувствовав к нему что-то сверх обычной жажды, решает впервые в жизни сознаться в том, кто она на самом деле.

Клаустрофобные лестничные клетки, разудалый гламур стрип-клубов и меланхолия захудалого курорта в межсезонье поначалу создают впечатление, что «Византия» двинется ревизионистской дорогой, срывая пронафталиненные жабо вампирского канона, к аскетичной драме бессмертия среди бетонных коробок в HD. Подменив душные наряды леопардовым лифчиком, кареты — попутными фурами, а дворец — неприбранной гостиницей, первый акт успешно разыгрывает урбанистическую сказку, сновидческий рассказ о смерти, капустном поле и бегстве к холодному морю. Увы, чуть позже районы-кварталы-жилые-массивы вынужденно отходят в сторону, чтобы освободить место под флэшбэки — и вот тут-то и начинаются проблемы.

Клыков у вампиров «Византии» нет, зато есть длинные острые ногти

Конечно, не каждую историю следует обрабатывать напильником до такого же состояния, что и, скажем, Under the Skin, — но убирать лишнее всё-таки надо уметь. Флэшбэки «Византии» оказываются наиболее чужеродной частью фильма — предысторией того, как Клара обрела вечную жизнь, как родила ребёнка, как бросила и вернула себе по прошествии времени — выглядя вдобавок как дурной фанфик по Энн Райс, зачем-то вклеенный в современную драму с потусторонним подтекстом. В мелодраматических включениях из прошлого есть плохой романтический интерес (Джонни Ли Миллер), сравнительно хороший романтический интерес (Сэм Райли), публичный дом, секретный орден вампиров, куда женщинам вход заказан, и таинственный остров, где по холодным байроническим скалам хлещут водопады крови — в то время как предыдущая, куда лучшая часть фильма разворачивалась преимущественно среди блочных многоэтажек и бетонных набережных и не требовала этих долгих пояснений.

Сценарий «Византии» пытается связать три основных сюжетных линии — о двух таких разных вампиршах, о подростковой любви и о преследующих героинь членах ордена кровопийц-сексистов — и спотыкается обо все по очереди, так и не решившись удалить одну из них, без которой две оставшихся могли бы образовать цельную историю. Наш выбор, конечно, вырезать костюмированный утренник с реками крови и оставить события в городке у моря — те, где актёры показывают себя с лучшей стороны, выразительные средства более сдержанны, а автор сценария Мойра Буффини нащупала несколько интересных тем и мотивов, но отчего-то решила сосредоточиться на деланной мелодраме двухсотлетней давности.

Когда Элеанор отдаёт мемуары учителю, тот в слезах называет их гениальным произведением, — а мы хотели бы пожелать автору сценария Мойре Буффини несколько скорректировать представления о своём месте в литературе

Фильм плутает в интонациях, а то и жанрах — оборачиваясь то хоррором, то дамским романом о попранной чести, то грустной сказкой взросления о тех, кому никогда не исполнится семнадцать, с периодическим посягательством на хлеб Джона Грина. Но «Византии» хватает, к счастью, мимоходом обронённых сцен, тихих моментов и едва артикулированных параллелей, чтобы быть чем-то немного большим, нежели сбивчивой историей с флэшбэками внутри флэшбэков по мотивам «Вампирских хроник». Чудно — или чудовищно, если угодно — преломляется феминизм в сюжете о Кларе, убивающей сутенёра и берущей местных проституток под свою опеку. Разнузданная мать с разбитым сердцем отражается в тихоне-дочери, пьющей кровь безнадёжно больных. Одна сжигает за собой мосты и съёмные квартиры, другая боится сгинуть без следа и записывает свою историю, чтобы всё было не зря. Сегодняшняя Элеанор смотрит вслед Элеанор вековой давности, а та оглядывается на прощание.

Фильм второй

Vamps («Вампирши»)
Режиссёр: Эми Хекерлинг
В ролях: Алисия Сильверстоун, Кристен Риттер, Дэн Стивенс
2012

Подружки Гуди (Алисия Сильверстоун) и Стейси (Кристен Риттер) снимают одну на двоих квартиру, их гробы стоят рядышком, и вообще живут  — ну как, то есть, живут — они душа в душу. По внешности не угадаешь, но Стейси под сорок, а Гуди и того старше, но точнее не говорит, а неожиданные познания в истории списывает на телевизор. Подруги работают в ночную смену, истребляя грызунов, чем заодно и подкармливаются, а также время от времени получают телепатический зов от начальницы (Сигурни Уивер), которая тоже себя не видит в зеркале и пробует новые шмотки на своих подручных. Беззаботная жизнь — ну как, опять же, жизнь — заканчивается, когда Гуди встречает своего постаревшего возлюбленного, а Стейси знакомится на вечерней лекции с симпатичным молодым человеком (Дэн Стивенс), не уточнив заранее у того фамилию. Фамилия, оказывается, Ван Хельсинг.

В активе Эми Хекерлинг уже есть сильная заявка на классику хоррора — фильм о младенце с голосом Брюса Уиллиса — но Vamps, конечно, совсем не по этому ведомству. Если и называть это пародией на вампирский жанр — то в таком же примерно смысле, что и фильмы Мэла Брукса, где ничем не сдерживаемое идиотничанье мирно уживается с искренней теплотой к объекту пародии. В сочетании со скромным бюджетом и несколько шатким сценарием «Вампирши» выглядят нечаянным полнометражным эпизодом ситкома про жизнь после смерти из позапрошлого десятилетия. За шутками про важность фотошопа для вампиров у Хекерлинг, однако, припрятана трогательная драмеди о любви и утраченном времени — в отличие от «Византии», помогающая ровно двигаться сюжету, а не сбивающая его с ноги.

Дэн Стивенс тут где-то на полпути от «Аббатства» к «Гостю» — холодильник уже заварили автогеном, но креатин с озверином ещё не завезли

В череде фильмов о трагических, непонятых, утончённых и какие они там ещё вампирах искренне придурковатый Vamps выделяется, конечно, свежестью своего оптимистического подхода. Вечная жизнь не тяготит героинь, которые не устают радоваться тому, как растёт и меняется Нью-Йорк, ходят по клубам, поступают на вечернее отделение и помогают другим упырям в группе поддержки во главе с Владом Цепешем (Малкольм Макдауэлл) — Цепеш советует заниматься вязанием, дескать, очень умиротворяет. Любимого пришлось бросить, чтобы тот не узнал правду о вампирах, но встреча с ним оказывается не рвущей душу драмой, а поводом вместе вспомнить, как оно было, грустно улыбнуться и жить — ну как, то есть, жить — дальше.

В том, как младшая из героинь всё время вспоминает свою молодость в 80–90-е, можно рассмотреть и рифму к нашей нынешней одержимости тем временем, и собственную ностальгию режиссёра

Решив повалять дурака и немного сбить спесь с кровопийц, фильм обнаруживает в этой, казалось бы, вдоль и поперёк исхоженной теме массу недоиспользованных комических возможностей — преимущественно крайне нелепых, откуда-то из кино восьмидесятых и директ-ту-видео девяностых, но оттого ещё более замечательных. Во время затмения спохватившиеся вампиры решают наконец сходить в райсобес и налоговую; украинское землячество пляшет гопак; Алисия Сильверстоун с топором идёт на Сигурни Уивер; влюблённые обмениваются рефератами о влиянии Фрейда на сюрреалистический кинематограф, а вся серьёзность противостояния Ван Хельсингов и вампиров разбивается об автозагар.

От превращения всего этого в набор гэгов разной степени идиотизма фильм спасает то, что он в глубине души — наивная история о том, что хоть двести лет живи, а любовь всё равно преподносит сюрпризы, иногда грустные, но в целом всё равно приятные. Финал «Вампирш» — очень ясного сказочного толка, с преображением после испытаний и светлой печалью; как-то и не ожидаешь такой обнаружить в фильме, где пьют кровь из крыс через соломинку.