В Каннах показали «Неонового демона» Николаса Виндинга Рефна, но в отношении к автору это ничего не меняет: Рефна по-прежнему или ненавидят, или готовы носить на руках. Одни критики недоумевают, зачем всё это и когда всё-таки будет хоть какое-нибудь содержание, остальные знали заранее — математическое дизайнерское кино Рефна и холодные фэшн-декорации лишь по глупой случайности не пересекались раньше.

Чтобы попытаться понять, что творится в этой непропорционально большой голове на неестественной шее с лицом максимум на двадцать пять, «Перемотка» обратилась к двум документальным фильмам, снятым до и после выхода «Только Бог простит», — почти семейной хронике жизни самого известного после Ларса фон Триера режиссёра-датчанина.

NWR (Nicolas Winding Refn) («НВР. Николас Виндинг Рефн»)
Режиссёр: Лоран Дюрош
2012

My Life Directed by Nicolas Winding Refn («Моя жизнь, снятая Николасом Виндингом Рефном»)
Режиссёр: Лив Корфиксен
2014

Житель Нью-Йорка с датским паспортом с детства страдает дислексией  и дальтонизмом. Читать он научился в тринадцать, но свою слабость сделал преимуществом. В Америке ребёнок не отходил от телевизора и всегда прокручивал, как бы снимая, фильмы у себя в голове: где-то отрезая, где-то что-то добавляя. Родители у Николаса были довольно радикальными хиппи, поэтому сын, как бы ни старался, никакими подростковым причудами не мог их задеть. Он не пил и не принимал наркотики — его бунтом против старших были фильмы ужасов и эксплуатационное кино.

В десять лет он хитростью нашёл кассету с «Побегом из Нью-Йорка». Посмотрел в четырнадцать оригинальные «Техасскую резню бензопилой» и «У холмов есть глаза» — дома было не избежать скандала. «Резню», например, Рефн до сих пор считает величайшим фильмом из когда-либо снятых.

На втором свидании со своей будущей женой он повел её на хороший фильм. Этим фильмом была та самая «Техасская резня бензопилой».

—

Отношения с родиной у Рефна не задались. Когда ему было семнадцать, семья переехала из штатов в Копенгаген. Даже столица для Николаса была сродни селу — там ему было попросту тесновато. В двадцать три он поступил в датскую школу кино, куда набирают всего шесть студентов раз в два года. Через некоторое время он её бросил ради работы над «Дилером», это был первый отказ школе за всю историю её существования. Мадс Миккельсен по поводу того времени говорит, что ничего тогда не понимал. Сам Николас, кажется, тоже, но утверждает, что всё это его мало волновало в двадцать четыре — в те годы он был крайне заносчив.

NWR

«Дилер» изменил датский кинематограф. Миккельсен искренне считает, что именно он стал вдохновением для создания «Догмы», пусть остальные это и не признают. Вообще с Триером, тут нужно поподробней, у Рефна всё по-особому: их отношения больше напоминают перепалку между жабой и гадюкой с колкостями разной степени вульгарности. «Смотрите, вот Ларс фон Триер, а это клоны Ларса фон Триера. Знаете, он, без сомнения, нацист. Я возьму этот постер и отправлю ему в качестве подарка, чтобы он знал, что не одинок», — наверное, самое безобидное, что вылетает в адрес Триера. Ещё более весело Рефну в тот момент, когда именно он забирает «ветку» с фестиваля, где был Ларс. Даже безобидному Винтербергу достаётся: в игрушечном магазине жена Николаса замечает дурацкую фигурку, заявляя, что та — вылитый Томас Винтерберг.

После «Дилера» Николаса занесло. Он снял два коммерчески невыгодных фильма, и на нём повис долг в миллион долларов. Жена паникует, недавно появился ребенок, но Николас просит верить в него. Возвратившись из Канады после режиссуры «Страха Икс», он решает снять продолжение «Дилера». Нескрываемая злоба на себя и отвращение к тому, что нужно снимать ради денег, сделали такое кино, которое, по мнению Госпара Ноэ, по какой-то нелепости не вошло в список лучших фильмов Дании всех времён. Датские критики прошлись по трилогии напильником — с ними, как можно догадаться, у Рефна также не сложилось. Как и с местными зрителями. В финальный «Дилер» он с издёвкой поместил почти что одних эмигрантов — главный объект ненависти любого датчанина. Златко Бурич мигом лишился карьеры в датском кинематографе, правда, он об этом не жалеет.

Рефну тоже всё равно, он дал зарок больше никогда не снимать датские фильмы.

—

Непосредственно внутри профессии у Рефна тоже хватает чудачеств. Расклеенные по стенам разноцветные флаеры — это сцены фильма. Деловито сидя в кресле, тасуя туда-сюда карточки, Николас как бы воспроизводит детский опыт, где он собирал кино в своей голове. Наушники с музыкой на съёмках — неотъемлемый атрибут (там в основном Брайан Ино, под которого он может зарыдать), как шерстяной клетчатый платок, чтобы сохранить энергию тела. Лично настаивает на том, что он в первую очередь аудиовизуал, потому что прорабатывает сценарий к фильму на основе того, как тот будет звучать. Сравнивая свои фильмы с музыкальными группами и жанрами, получает примерно следующее:

«Дилер» — пост-панк, «Истекающий кровью» — глэм-рок, «Бронсон» — Pet Shop Boys, «Страх Икс» — Брайан Ино, «Вальгалла» — Einstürzende Neubauten.

My Life Directed by Nicolas Winding Refn

Конечно, он ещё и перфекционист, математик и пижон: кино про викингов без викингов, байопик без истории, а фильм про погони без погонь, ведь наоборот — неинтересно. Но перед запуском «Только Бог простит» Николас записывается в секцию по тайскому боксу, чтобы понять механизмы искусства изнутри, даже если в итоговом фильме не будет ни одной драки. Типичная картина со съёмок «Бога» выглядит как-то так: Рефн орёт, дескать, «это не работает», входит в кадр, меняет разбитое стекло и переставляет предметы интерьера; всё равно водит носом, будто все безнадёжно, но громко и уверенно говорит, что вот сейчас стало получше. Профессионалы на площадке дружно переглядываются.

—

Рефн никогда не скрывал, что хочет быть знаменитым, сравнивая себя с персонажем «Бронсона», причём не просто знаменитым, а иметь настоящую славу. Поэтому, получив деньги на «Драйв», Николас хотел сделать всё по-голливудски. Ему нужен был гламур: большой дом, девочки и настоящая звезда, которая пришла бы к нему на кастинг. Как известно, такая звезда пришла, и вместе с ней Рефн получил то необходимое ему внимание. Хотя из-за характера он почти никогда не ладил с актерами. Вот, казалось бы, Мадс Миккельсен. Но их отношения строятся исключительно на работе, так как общих тем у них нет.

Мадс любит говорить про футбол, а Николас — исключительно о кино. Но с Райаном повезло.

Гослинг залпом посмотрел всю фильмографию Рефна и решил, что вот с этим человеком он до конца. Всё, что с ними случилось дальше, легко описывает фестивальная бытовуха. За тридцать минут до церемонии вручения наград в Каннах 2011 года Николас не может найти носки. Со своей женой он заглядывает в номер к Райану, тот ещё в майке. Райан по-братски продаёт ему свои носки, а сам надевает запасные, приторно-красные. Да, наверное, у такого человека по определению не могло быть много друзей. За два с лишним часа хронометража двух фильмов говорящих голов появляется не так, чтобы много: Гослинг, Миккельсен, Ноэ, Мадс Брюггер, Мэттью Ньюман и Алехандро Ходоровски, выписывающий пируэты руками. Клифф Мартинес вроде бы в этот круг входит, но вместо слов записал музыку к одному из фильмов.

—

Но насчёт своего второго друга — жены — Николас вполне уверен. «За каждым великим мужчиной стоит великая жена», — раза два почти скандирует Рефн. My Life Directed by Nicolas Winding Refn — исповедь Лив Корфиксен, не столько ответы на вопросы или портрет типичной жены одиозного режиссёра, сколько документирование личного пространства. Главную проблему своего брака она фиксирует с самого начала в разговоре с Ходоровски (он в семействе Рефна что-то вроде седовласого, говорящего метафорами консультанта по всем вопросам): терпение почти на пределе. Не проходит и дня, чтобы Николас не рефлексировал по поводу своих фильмов: он очень неуверен, постоянно боится, срывается и вообще ведёт себя как хорошая истеричка.

После каннских премьер непрерывно читает только отрицательные рецензии, так как в положительных нет смысла. Кажется, мнение окружающих, как и слава — вещи для него чуть ли не первостепенные.

Незначительная, но очень тонкая вещь: в непродолжительных пятиминутках семейного быта именно Гослинг проводит больше времени с детьми Рефна, чем оба родителя. Николас детям обычно только лениво кивает, а Лив не очень понимает, как попала в такую жизнь, где существуют только фильмы её мужа. Но в целом у них всё нормально, рабочий момент. В бангкокском магазине, где Рефн собирается купить очередного коллекционного робота, жена заявляет, что ему хорошо за сорок, а он по-прежнему тратит семейный бюджет на игрушки, и вообще, такое чувство, что Бангкок в качестве локации был выбран только из-за этого магазина. «Ты не думаешь о семье», — говорит она ему.

Он, уже в камеру: «Моя жена — фашистка».