Она же мать: Секс, смерть и бар-мицва в меланхолической комедии о гендерной идентичности Transparent

Несчастные семьи несчастны каждая на свой лад — вот и герои амазоновского сериала «Очевидное» без устали на протяжении десяти серий подтверждают этот тезис на личном примере, теряя контроль над своей жизнью, исследуя тёмные уголки своей сексуальности и пытаясь как-то уложить в голове тот факт, что их папа-пенсионер теперь женщина.


Transparent («Очевидное»)
Канал: Amazon. Премьера пилота: 6 февраля 2014 года, премьера сезона: 26 сентября 2014 года.
1 сезон, 10 серий по 30 минут. Продлён на 2 сезон.


Три отпрыска семейства Пфефферманов собираются на ужин к папе, подозревая неладное: Морт Пфефферман (Джеффри Тэмбор) давно уже не созывал гостей, что стряслось, неужели рак. Накрывая на стол, дети вспоминают старые обиды, шутят о соседях и судачат о том, кто из знакомых помер, и вот, уже вымазавшись по уши в соусе для барбекю, Морт решает было что-то им сказать — но осекается, задумывается и сообщает, что продаёт дом. Дочери и сын тут же наперебой начинают строить планы на недвижимость, и ужин заканчивается гвалтом вздохнувших с облегчением — уф, не рак — гостей, разъезжающихся по домам, заняв у папы денег.

Только когда в доме наконец опять станет тихо, Морт переведёт дух, покачает головой и переоденется в своё платье, так и не улучив удобный момент сообщить детям, что на 69 году жизни он решил перестать притворяться — он женщина, и её зовут Мора.

Помимо всего прочего, Transparent ещё и сериал о телесности, в котором постоянно обнимаются, трогают, гладят, щупают, сидят, стоят и лежат в странных позах

В сериалах о семьях, составленных из плохо подходящих друг к другу деталей, создательница Transparent Джилл Солоуэй поднаторела, работая среди прочего над Six Feet Under на HBO — драмеди о семейном погребальном бизнесе, задушевных беседах с покойниками и попытках ужиться под одной крышей с невысказанными секретами. Смерть отца в первой серии собирала снова вместе всех членов семьи, оставляя их наедине с массой вопросов, а чтобы героям было с кем их обсудить, усопший папа время от времени заглядывал поболтать. В «Очевидном» Солоуэй приспосабливает похожий приём по-новому: папа в этом сериале жив-здоров, но, строго говоря, дети всё равно остались без отца, жизнь встала с ног на голову, а всё, что герои знали о себе и близких, в одночасье оказалось странным фарсом с переодеваниями.

То, что главный герой Transparent с недавних пор носит сарафаны и лёгкие платья из ситца, а не деревянный макинтош, ничуть не отменяет главной причины для беспокойства: расставание с близкими всё равно может быть не за горами. О том, как трансгендерный каминг-аут почти неизбежно ведёт к разрыву всех прежних отношений, разговор заходит в одной из первых серий, вроде бы впроброс, перетекая в обсуждение будуара и косметики, — но задаёт направление всем остальным эпизодам. И истории про смерть в семье, и истории про перемену пола могут быть об окончательном расставании, однако противостоять смерти бессмысленно, а здесь можно, наверно, и попытаться сохранить близких.

Даже если ваши близкие — такой бродячий цирк пополам с клиникой неврозов, как Пфефферманы-младшие.

За монументальным и заслуживающим всех наград Джеффри Тэмбором в роли Моры важно не упустить из виду Габи Хоффманн, которая в Transparent переигрывает вообще всех и творит в кадре чёрт знает что — в наилучшем смысле

Несмотря на то, что самые большие перемены происходят в жизни Моры, максимальная концентрация драмы — в таком, специфически интернетном понимании термина — приходится на истории её непутёвых детей. О них она сокрушается в первой серии, недоумевая, как они выросли такими самовлюблёнными, — и за оставшиеся девять эпизодов нам покажут и как, и в кого именно те выросли, и даже прозрачно намекнут, по чьей вине. Когда устоявшаяся картина мира героев начинает понемногу заваливаться набок при виде отца с маникюром и локонами, вместе с ней разваливаются и представления о самих себе — довольно шаткие на поверку.

Сара (Эми Ландекер) в горячечном темпе, словно спохватившись, бросает мужа и уходит к своей подруге по колледжу, впоследствии наиболее страстно защищая выбор отца — и подразумевая, кажется, не столько его, сколько своё право быть той и с той, с кем хочется. Джош (Джей Дюпласс) узнаёт обо всём последним и пока больше всех растерян; у него, впрочем, и других проблем хватает — с работы уволили, девушка забеременела, но замуж не пошла, с другими девушками тоже всё сложно, и то ли ещё будет. Эли (Габи Хоффманн) однажды, как нам расскажет восьмой эпизод-флэшбэк (один из лучших в сезоне), отказалась от своей бар-мицвы и с тех пор так и позабыла повзрослеть, вот и мыкается теперь непонятно кем без цели, средств и внятных отношений.

Мощнейший эпизод о лете 1994 года — это параллельные сюжеты о Морте в коммуне трансвеститов и бездельничающей на пляже Эли; и то, и другое по прошествии лет окажется ошибкой, но точно не забудется

Если вы дочитали до этого абзаца, у вас, подозреваем, могло сложиться о сериале не вполне верное впечатление: что это душное многофигурное предприятие, дневная мыльная опера из восьмидесятых, перепрошитая с учётом современного феминистского и квир-дискурса. Так вот, ничего подобного. Сериал, конечно, даёт нам все основания немного злоупотреблять тяжеловесными словами вроде «самоидентификации». При всём этом сам он — живая, расслабленно текущая история, одновременно очень нежно относящаяся к своим потерянным по жизни героям и не упускающая возможностей поточнее и посмешнее их ущипнуть, где больно.

Transparent — сериал с очень узнаваемым, извините, флоу, занесённым в телевизор из независимого кино; похожим образом устроены Girls, Looking или сандэнсовский Rectify. Извилистое повествование направляют не события, а реакции героев; одна сцена аукается в другой не через причинно-следственные сценарные шестерёнки, а через постоянно меняющуюся эмоциональную динамику — и привычные сюжетные линии вроде новых бойфрендов или старых друзей тут с лёгким сердцем обрываются, пнув героя в нужном сценаристу направлении. Пружинисто отскакивающие друг от друга Пфефферманы и их близкие ведут заковыристо устроенные диалоги, которые могут начаться мелочным выяснением отношений, а кульминировать вопросом «Ты трахаешь ребе?», заданным со всем возможным восторгом и искренней радостью, с какими в принципе этот вопрос можно задать, — действие диктуется причудливым внутренним миром героев и порой приобретает чудесно непредсказемый оборот.

Не скупятся на сюрпризы и создатели шоу: за Пфефферманами гоняются злобные гуси, на них набрасываются продавцы косметики, случается конкурс художественной транс-самодеятельности с довольно адским, но как нигде уместным кавером на Somebody That I Used to Know. Обживая толком не освоенную сериалами территорию пола, секса и телесности, Transparent изобретает уйму удивительных, трогательных или просто очень смешных сцен, которых больше нигде не найти: как объяснить детям при помощи плюшевых мишек концепцию небинарной гендерной идентичности, как выбрать женское имя так, чтобы не походить на стриптизёршу, как устроить самую нелепую в мире попытку заняться сексом в туалете, как после неудавшейся оргии под МДМА узнать, что папа теперь мама, как, наконец, показать смерть глазами умирающего.

Ироническое светское иудейство героев становится в сериале не меньшим поводом для неловких шуток, чем то, что папу теперь, видимо, следует считать лесбиянкой

Transparent удаётся непростой трюк: не стать ни стыдным ситкомом о папе в платье, ни манифестом транс-движения, но сохранить притом и чувство юмора, и ощущение того, что речь идёт о серьёзных вещах. Решение находится, в общем, понятное: не делать из истории далеко идущих выводов, а из героев — символы; оставить это просто рассказом об одной семье с дурной традицией хранить секреты, которая решила однажды продать старый дом, а из него возьми да посыпься у всех на виду старые болячки.

Герои здесь несовершенные, не укладывающиеся в типажи и порой вовсе отталкивающие, а сама Мора в конечном счёте просто вздохнувшая наконец с облегчением женщина, которой на старости лет можно побыть собой, — пусть это «собой» и подразумевает накладную грудь. Семейство Пфефферманов, кажется, и держится-то вместе только благодаря этим своим выщербинам и изъянам, в конце концов, несмотря ни на что, собираясь за одним столом доедать салатики с поминок в редкую минуту покоя — чтобы Мора подвела итог всем открытиям, признаниям, обидам и замирениям негромким прочувствованным «Ой гевалт».

comments powered by Disqus