Выбор Евгения Ткачёва

Выбор Виктора Канатникова

Выбор Михаила Хозяйкина

Выбор
Михаила Хозяйкина

Переходный возраст года

Драмеди о доморощенных холденах колфилдах или по меньшей мере томах сойерах каждый год, кажется, можно грести горстями — 2013-й не исключение. Жанр о поиске подлинности и обретении себя со временем оброс клише и сам по себе стал формальным каноном: велосипеды, первые поцелуи, разводы и конфликты с отцами, зачем-то играющая в плеерах героев музыка из детства в лучшем случае их родителей (если не поколением старше), лучи заката и фейерверки Дня независимости просочились всюду и пока не планируют нас покидать. И внутри жанровых ограничений, однако, случаются удачные моменты, а иные и вовсе активно раздвигают границы формата — не всегда успешно, но любопытно.

//

The Way, Way Back

В свободное от нелепых переодеваний в Community время Джим Рэш с коллегой Нэтом Факсоном получает сценарные оскары и вот теперь снимает собственное кино. В утомлённый солнцем прибрежный городок на Кейп-Коде приезжает с мамой, приёмным отцом и сестрой четырнадцатилетний Дункан, который скучает по отцу и ненавидит отчима. Сбежав однажды от шумной докучной родни и соседей, Дункан забредает в аквапарк и неожиданно обнаруживает там куда более приятную компанию обаятельных лузеров, которые принимают его в семью обслуживающего персонала водных горок и понемногу учат верить в себя.

Летом этого года вышел ещё один фильм о подростковом поиске себя вопреки отношениям с отцом, The Kings of Summer, но, при всём обаянии, его элегия о доме в лесу проигрывает более крепко сбитой драмеди The Way, Way Back. Пытаясь исследовать смежную территорию, «Короли» остаются серией мечтательных сцен о дружбе и взаимовыручке, приходящей к примирительному финалу, в то время как «Дорога домой» уверенно собирает из тех же самых клише простую, но внятную историю взросления с конфликтом, динамикой отношений и развитием героя.

Кажется, ещё Рэш и Факсон догадываются, что подростковые переживания кажутся интересными и самодостаточными разве что самим подросткам, и не забывают добавить в фильм хорошо прописанный второй план, остроумные шутки, а также Элисон Дженни и Сэма Рокуэлла — которые по очереди бессовестно крадут сцены у всех остальных актёров. «Белоснежка» навыворот, The Way, Way Back подменяет мачеху на отчима, зимний лес на бассейн с аттракционами, а гномов на Сэма Рокуэлла, Майю Рудольф и самих режиссёров в выразительных камео. Да, старые парки аттракционов, шашлыки на День независимости, интровертные героические квесты и прочая summertime sadness — не то чтобы неосвоенная кинематографом территория, но разыгрывают свою историю в заданных декорациях авторы с завидным мастерством.

//

Mud

Приключенческий рассказ на фоне южной готики, драма взросления и история о мести, Mud, конечно, больше обязан не Сэлинджеру, а Твену — если вообще не Фолкнеру с Леонардом. Два пацана, доплыв однажды до островка посреди Миссисипи, находят занесённую на дерево наводнением лодку, а в ней беглого каторжника Мада. Мад любил одну девушку и убил поднявшего на неё руку жениха, и вот теперь девушка снова тут, в городке, а за ней следом и родня убитого с планами мести и взятками местной полиции. Ввязавшимся в эту историю мальчишкам вдобавок и самим есть, чем занять голову: родители разводятся и собираются увезти сына из плавучего дома в городскую квартиру, а понравившаяся девушка смеётся в лицо. Элементы нескольких жанров дают обильные всходы на зыбкой почве американского юга, и «Мад» одновременно оказывается отличной драмой о том, куда уходит детство, и триллером о идущих по пятам злых людях с оружием — а также фильмом о том, как починить и снова спустить на воду свою лодку, как буквальную, так и метафорическую.

//

The Bling Ring

Можно, конечно, предъявить множество претензий последнему фильму Софии Копполы, но то, как легко The Bling Ring посылает к чёрту все жанровые признаки кинороманов взросления — оставаясь притом кинороманом взросления — заслуживает уважения. Вместо ангста и напряжённых отношений тут исключительно жара, скука и клубный бит, вместо попыток анализа или развития характеров — бесстрастные пролёты камеры по бесконечным рядам туфель, а вместо нежных крупных планов чего-нибудь коренного, американского и немного потёртого — засахаренное HD сверкающих танцполов и выхолощенных дизайнерских интерьеров. От нечего делать герои начинают воровать драгоценности и шмотки у таблоидных героинь, от скуки продают награбленное, от безделья постят фотки в фейсбук и по наивности сами становятся героями таблоидов — хотя и в несколько иной рубрике. Ни явной морали, ни авторского отношения к героям, ни каких-то специальных режиссёрских ухищрений — только блеск.

//

Prince Avalanche

Дэвид Гордон Грин, сняв три выразительно упоротых студийных фильма, решил на время спрятаться от мейджоров, вернуться к своим корням в инди-кинематограф, и не нашёл для этого места лучше, чем среди выгоревших в пожарах 2011 года техасских лесах. С небольшой съёмочной группой, подсказавшими ему идею для фильма музыкантами Explosions in the Sky, двумя актёрами и от силы тридцатистраничным сценарием он снял странную комедию про двух приятелей, рисующих дорожную разметку среди мёртвого леса и коротающих время за долгими причудливыми разговорами ни о чём.

Пол Радд в усах и Эмиль Хирш, отъевшийся и превратившийся в близнеца Джека Блэка, оба не юные уже мужчины, пытаются повзрослеть и разобраться в отношениях с оставшимися дома подругами и жёнами, взять жизнь в свои руки, собраться — или наоборот, напиться и послать всё подальше. Абсурдистскую интонацию происходящего укрепляют приезжающий время от времени дед на грузовике и молчаливая женщина в алой шляпе — никак не предусмотренная сценарием, а просто встреченная съёмочной группой на месте и удачно вписавшаяся в происходящее. Несмотря на общую бесцельность и бессвязность творящегося в кадре, в итоге фильм складывается в эмоциональную историю о том, как найти общий язык, и о том, что повзрослеть, в сущности, никогда не поздно. А впрочем, и без этого тоже неплохо.

//

The To Do List

Гендер-свитч неувядающего поджанра школьных комедий о потере девственности к дедлайну с несколько панически локализованным названием «С кем переспать?!!» пролетел мимо приличных итогов года, но где «Перемотка», и где приличия. Лучезарная, как всегда, Обри Плаза в компании других приятных людей под тридцать здесь разыгрывает типовую коллизию о неловкости, пивных кегах и промискуитете, но с рядом важных поправок. Героиня оканчивает школу, преуспев во всех областях, кроме личной жизни, и решает, что до колледжа непременно надо с кем-нибудь переспать. Девушка она обстоятельная и начинает с теоретико-методологической базы и постановки цели проекта, а уж потом, как настоящий естествоиспытатель, приступает к его реализации.

Смена пола всем участникам традиционно пацанского сюжета, проведённая женщиной-сценаристом и режиссёром, спровоцировала вокруг непритязательной истории дискуссию о гендерных ролях, только усугублённую тем, что авторы в финале не сообщают юным зрителям наставительно, что беспорядочные половые связи — это плохо (ну, или там хорошо). Критики по ряду, в общем, очевидных причин пытаются усмотреть в происходящем высказывание о какой-нибудь волне феминизма — и, кажется, за этим пропускают незамысловатую, но очень ладную комедию с хорошо написанными шутками про члены и массой продуманных мелочей (это ещё и period piece — дело происходит в 1993-м).

Решив, что на одном изобличении двойных стандартов вокруг потери невинности далеко не уедешь, авторы вдобавок поднажали на анатомические подробности — сто очков вперёд «Американским пирогам» фильм, может, и не даст, но если вы не видели, как Обри Плаза с каменным лицом говорит «куннилингус», то вы не жили. Главный же жанровый финт тут случается ближе к финалу, когда вынужденная выбирать между парнем с чувствами и парнем с прессом героиня находит свой путь — и кино про секс оказывается не то чтобы и про секс, а скорее про семью, дружбу и вопросы целеполагания. Если вам нравятся одновременно похабные комедии, Нора Эфрон и ранний Джон Хьюз, вам сюда.

//

How I Live Now

Проигнорируйте трейлер, не обращайте внимания на постер, пропустите мимо ушей ярлык young adult — первый слишком много выбалтывает, второй не имеет отношения к фильму, кроме первых пяти минут, третий ничего не объясняет. В тени прискорбной экранизации Стефани Майер с Сиршей Ронан в главной роли затерялась экранизация Мэг Розофф с ней же — и совершенно незаслуженно.

По идее, ещё одна подростковая мелодрама с жанровым бонусом (здесь не вампиры, здесь — военный постапокалипсис), How I Live Now нечаянно оказывается куда умнее, сдержаннее и, кажется, взрослее своих ближайших родственников. Вместо того, чтобы давать детям оружие и отправлять в последний бой, Кевин Макдональд действует тоньше и укрывает третью мировую где-то за кадром, давая им время провести первый акт в живописно запущенном доме среди заросшего сада — не оставляя, впрочем, героям шанс впоследствии сбежать от бомбёжек в Нарнию. Бессовестно, но притом непринуждённо красивый, фильм понемногу усиливает напряжение, мельком показывая сводки новостей, самолёты в небе и ночные звонки телефона, но поначалу больше интересуется солнцем в ветвях, мокрыми от дождя розами и лесным ручьём — чтобы в один момент рассыпать по пейзажу радиоактивный снег.

Дальнейшие события — эвакуация, разлука, приёмная семья, лагеря и террористы — переплетают военное кино, снятое с точки зрения попавших под огонь детей, с романтической линией о воссоединении влюблённых. Рай потерянный и рай возвращённый, а между ними страшно, отравленная вода и стреляют — режиссёр почти не делает скидок для зрителей помладше и получает R, потому что умеет делать действительно жутко даже и без кровопролития.

//

Cаундтреки года

//

Gravity

Англичанин Стивен Прайс отметился в этом году саундтреками к Gravity Куарона и The World’s End Райта — и в первом успешно решил задачу, как с помощью звука проиллюстрировать безмолвную пустоту космоса. Объём в фильме ловко использовал не только оператор — звуковое сопровождение создавалось в расчёте на Dolby Atmos, а инструменты для саундтрека записывались по отдельности, чтобы в процессе обработки и сведения размыть границы между живым и синтезированным, а также эффективнее распределить их в пространстве многоканального звука. В «Гравитации» композитор треплет нервы зрителям вкрадчивым эмбиентом с басами и эфирными помехами, в особо ответственных случаях отправляя в бой взвод струнных и прочувствованные вокализы, а среди источников вдохновения называет и Pink Floyd, и Дьёрдя Лигети, и Godspeed You! Black Emperor.

//

How I Live Now

Так же, как весь фильм балансирует между воспоминаниями о последнем лете детства и пустыми бараками и воссоздаёт пейзажи Уильяма Тёрнера средствами Arri Alexa и цифрового фотоаппарата, саундтрек Джона Хопкинса объединяет прозрачные фортепианные мелодии с грозным басовым гулом, а звуки живых инструментов незаметно растворяет в электронных шумах. Выходит немного наивно, трогательно и страшно — так же, как весь фильм.

//

Upstream Color

И швец, и жнец, и игрец на чём-то, что издаёт все эти странные звуки: шелесты, булькания, обрывки мелодий, низкочастотный рокот и трубный рёв, — Шейн Каррут написал к своему второму фильму два саундтрека (потому что после сценария, режиссуры, съёмок и исполнения главной роли уже одним саундтреком больше, одним меньше — какая разница). По мере того, как продвигались съёмки, режиссёру стало ясно, что написанная им музыка не подходит к фильму, и надо начинать заново — итогом стали треки со сложноподчинёнными названиями и ни-живым-ни-мёртвым звуком под стать фильму о любви, генной инженерии и поросятах.

//

Utopia

Кристобаль Тапиа де Веер, чилиец из Канады, для записи музыки к конспирологическому гиньолю «Утопия» перебрался в Лондон, где полгода записывал музыкантов в метро, партии народных инструментов из не пойми каких уголков планеты и хрусткие электронные биты. Грандиозный результат работы идеально ложится на кислотный видеоряд сериала с его очень специфическим чувством юмора, ползучей паранойей и сценами пыток. Спотыкающийся IDM время от времени переходит в скорострельный брейкбит, мелодии издевательски притворяются мультиками из утреннего эфира, происхождение большинства звуков нереально установить, а на фоне кто-нибудь шепчет, хихикает или воет — чертовщина как она есть.

//

Oblivion

Случай, примечательный не столько музыкально, сколько как вырисовывающаяся тенденция. Второй раз Джозеф Косински зовёт озвучивать свой фильм французских электронных музыкантов и отчего-то заставляет их косплеить Ханса Циммера — с некоторыми послаблениями в одном-двух треках, которые всё-таки звучат похоже на собственное творчество композиторов. Как бы любопытно ни звучала в теории идея подружить Daft Punk и M83 с симфоническим оркестром, интереснее другое — кто следующий? Justice? Kavinsky? Polar Inertia?..