В российский прокат вышла комедия «Отец-молодец» режиссёра Кена Скотта, который переснял собственную комедию «Папаша». Без всякой связи с этими фильмами «Перемотка» попыталась разобраться в причинах такого явления, как авторемейк.

Деньги

Студиям нужны деньги, режиссёры тоже, в общем, работают не ради топа имдб, и, по идее, тот, кто уже рассказывал смешной анекдот, во второй раз расскажет не хуже. В старом Голливуде было обычной практикой предлагать режиссёрам снять по второму разу свой успешный фильм — «С огоньком» через семь лет превратился в неудачный фильм «Песня родилась». Режиссёр Говард Хоукс не скрывал, что на его согласие переснять тот же самый сюжет повлияли цифры гонорара и возможность наконец-то выпустить в прокат лежащий два года на студийной полке вестерн «Красная река». Он же посчитал получившийся фильм совершенно несмешным, обвиняя кроме студии и своей незаинтересованности исполнителя главной роли Дэнни Кэя. переживавшего болезненный развод.

За восемь лет режиссёр Рауль Уолш дошёл до того, что перекроил свой нуар «Высокая Сьерра» в скудноватый вестерн «Территория Колорадо». В те годы вестерн чувствовал себя в прокате очень уверенно и обходился в производстве довольно дешёво, сам фильм тоже кажется следствием обычной индустриальной экономии. Роман-первоисточник У.Р. Барнетта показался студиям настолько удобным и пластичным, что после первой адаптации (над которой, к слову, в качестве сценариста работал Джон Хьюстон) его экранизировали ещё раз, а через шесть лет уже в третий раз, но без Уолша.

Даже копание в биографической книге Фрэнка Капры не помогло отыскать причины, по которым большой режиссёр 15 лет спустя решился переснять свой не самый удачный фильм о трудностях конного тренера Дэна Брукса «Бродвей Билл» в ещё более блеклый «Стремясь высоко» о том же самом. Но буквальное использование в авторемейке кадров и сцен из оригинальной ленты (в том числе вмонтированного кульминационного конного заезда) выдаёт отработку студийного контракта, выполненную довольно-таки цинично и за очень скромный бюджет.

///

В современном Голливуде все более-мене коммерческие постановщики и так заняты воскресающими и тут же агонизирующими франчайзами, поэтому карательная практика авторемейков касается в основном иностранцев. Для них это что-то вроде въездной визы в государство больших бюджетов, ну, и возможность пополнить банковский счёт. Так, после успеха оригинального триллера «Исчезновение» в 1992 году режиссера Джорджа Слёйзера позвали снимать не только авторемейк, но и ряд других проектов. Студия хотела финал попроще, но этого желал и сам постановщик, приехавший работать в Голливуд по совершенно голливудским правилам. Последние 10 минут вряд ли серьезно навредили и без того чахоточным сборам картины, но молниеносно убили немалую часть её самобытности.

Практически повторил судьбу Слейзера датчанин Уле Борнедаль. В 97-м он приехал в Штаты снимать ремейк своего «Ночного дежурства», инициированный в том числе и Стивеном Содербергом. На место датских потенциальных звёзд позвали англоязычных потенциальных звёзд, больничную хлорированную жуть и патологоанатомический юмор из оригинала выскоблили, покадрово скопированные сцены — вот и весь ремейк. Фильм страшно провалился, но это не закрыло дорогу в Голливуд для Борнедаля. Спустя 15 лет он снял кошерный хоррор «Шкатулка проклятия» для куда как более последовательного и успешного продюсера Сэма Рэйми.

Надежнее остальных справиться со своим же материалом смог японец Такаши Шимицу. Поспособствовав шумихе вокруг j-horror у себя на родине с помощью киносериала «Проклятие», он переезжает в США и уже там успешно распространяет самодельный вирус среди людей, у которых ещё не выработался иммунитет. Один из секретов японского режиссёра, впрочем, скрывается не в абстрактных талантах и умениях, а в том, что он снимал «Проклятье» так часто и так плотно, что развил абсолютную мышечную память. Два фильма для ТВ, два для проката и два ремейка — невероятная работоспособность и признак механического мастерства.

Видимо, из-за языковых и культурных барьеров голливудские студии обращаются к азитским мастерам в последнюю очередь и с не самыми очевидными предложениями. В 1999-м году братья-режиссеры Пан сняли боевик «Опасный Бангкок», навеянный грустным карваевским неоном ночных улиц и размытыми боевыми сценами. В нулевые до кислотно смонтированного фильма добрались деловитые люди с большими деньгами и нехитрым замыслом. Им пригодился Николас Кейдж, ставший с годами предметом совершенно вымученных шуток, и никогда не скрывавший своей любви к комиксам, фильмам ужасов и всевозможным B-movies. Слегка извращенную форму эта любовь начала приобретать только в последнее десятилетие. Кейдж снялся в двух частях «Призрачного гонщика» и «Пипце», ремейках «Плетёного человека», «Плохого лейтенанта». Попал он и в «Опасный Бангкок», на который позвали режиссёров оригинала, а те и согласились. Конечно, делать героя глухонемым было не в интересах студии, а выкладываться на съемках, очевидно, было не в интересах братьев Пан. Большой бюджет и режиссёрская апатия испортили даже натурные съёмки, девять лет спустя и без того не особенно опасный Бангкок перестал быть живым городом и превратился в декорацию для очередного фотосета в фэшн-журнале.

Боевики и триллеры — это хоть и непростительно, но вполне понятно, только изредка продюсерские аппараты по клонированию начинают троить и берутся за переработку совсем уж зыбких материалов. Гела Баблуани заявил о себе черно-белой напряженной драмой «13» про «русскую рулетку» на деньги с массовым стартом. Удивительно, что у каких-то людей нашлись деньги, а у Баблуани — желание свой собственный фильм переснять. Перейдя в цвет, «13» потерял мрачное очарование оригинала, а с пачкой знакомых лиц и заигрывающими со зрителем сюжетными линиями расшатались все нервы вместе, испарилась и какая-то внутренняя убедительность. Украшением оригинала был колоритный Огустен Легран, а здесь попеременно отдуваться за всех остальных пытаются фактурные Микки Рурк и Майкл Шэннон. Хищно нацеленный на американский рынок ремейк со звёздами в итоге собрал в прокате США ещё меньше скромной оригинальной картины, то есть абсолютно ничего, и вышел сразу на носителях.

TV

Причина, связанная опять же с банальными деньгами, но с заметным отпечатком, который оставляют исходный и конечный формат. Американское телевидение давно перерабатывает старые и новые хиты в вечерние шоу, а, к примеру, Том Круз превращает старый сериал про шпионов в свой единственный эгоманиакальный франчайз.

В самый пик своей голливудской карьеры, между «Сломанной стрелой» и «Без лица», Джон Ву пытался закрепить успех и на телевидении. Для канала Fox Network он снял пилот-ремейк дурацкой криминальной комедии «Рождённый вором» про людей, делающих глупости и метко стреляющих по-македонски. Но на этот раз без Чоу-Юнь Фата и гонконгской смекалки. На Fox, как и всегда, решили перестраховаться и закрыли потенциальный сериал, пустив в эфир смонтированный из двух снятых серий телефильм. Через год его подобрали канадцы с CTV Television Network, распилили обратно на две серии, досняли новые и оставили за Джоном Ву позицию продюсера. Впрочем, рейтинги очень быстро ушли на дно и «Рождённый вором» закончился в 98-м году на 22-й серии.

В противоположном направлении двигался новозеландский режиссер Мартин Кэмпбелл, до большой голливудской карьеры снимавший скромные фильмы и много работавший на телевидении. Его самый знаменитый проект тех лет — мини-сериал «На краю тьмы», в котором британский детектив расследовал убийство дочери. Обилие персонажей, эстетика new age, бессовестный саундтрек из 80-х, заговор — от этого сочетания до сих пор нормально кружит голову. В нулевые, когда от Кэмпбелла уже никто ничего не ждал, он во второй раз, ещё более ударно реанимировал Джеймса Бонда, и после «Казино Рояль» мог делать буквально всё, что захочет. Ему захотелось снять ремейк «На краю тьмы» с возвращением на большой экран Мэла Гибсона. Сюжет подчистили и зализали, но зачем-то постарались в два часа запихнуть все многослойную дикость оригинала — здесь есть экология, заговор, призрак дочери и море банальной мелодрамы. В конце Мэл, конечно, берется за пистолет, только поздно — накрученные несуразности ни прострелить, ни задушить.

Для стартовой линейки передач своего англоязычного, но вполне мексиканского по тематике телеканала El Rey Роберт Родригес не придумал ничего лучше, чем превратить в сериал культовый фильм «От заката до рассвета». Сам он поставит две первые серии, которые, вероятно, и будут повторять сюжет фильма, всем остальным займутся мексиканские чернорабочие. Никаких старых лиц, даже вечного шерифа Эрла МакГроу сыграет не Майкл Паркс, а Дон Джонсон.

История

«Спасительный рассвет» для Вернера Херцога вполне привычный материал — сбитый во Вьетнаме американский пилот Дитер Денглер сталкивается с природой и лишениями, никаких надуманных драматургических пиршеств. Кристиан Бэйл в главной роли, как он это прекрасно умеет, играет торчащими рёбрами и осунувшимся лицом на контрасте здорового организма с жутким истощением. Документальная картина «Малыш Дитер должен летать» была снята за девять лет до её художественной версии, в ней Вернер Херцог расспрашивал реального Дитера Денглера о его пребывании в плену, побеге и том, как война во Вьетнаме изменила его жизнь. Оголодавший в джунглях пилот, к примеру, стал впоследствии крайне запасливым в плане еды, но не перестал обожать небо и авиацию. Этих подробностей из «Спасительного рассвета» не узнать, но фильм создает нужный визуальный образ для рассказов Дитера, да и без этого является отличной картиной в специфическом поджанре о муках военнопленных.

Аналогичным путём шёл австралиец Роджер Дональдсон, который снял сразу два фильма о невероятном новозеландском дедушке Берте Монро, собравшем в гараже из старинного мотоцикла ракету на колёсах. Дональдсон дебютировал в режиссуре с документальной короткометражкой «Берт Монро: Жертвоприношение богу скорости», к которой он вернулся 30 лет спустя трогательным художественным фильмом «Самый быстрый Indian». История настолько беспроигрышная и добрая, что знаменитого новозеландца согласился сыграть Энтони Хопкинс, как утверждают, страшно поругавшийся с Дональдсоном во время съёмок фильма «Баунти».

Оба фильма, естественно, не совсем ремейки, но скорее идеальная иллюстрация того, что вольный пересказ лучше и выигрышнее списывания. 

Подготовка

Здесь же мог бы оказаться и Альфред Хичкок с «Человеком, который слишком много знал», но уж больно красноречивы его беседы с Трюффо. В отличие от уважаемого студиями Хичкока, Фрэнк Капра свой первый замеченный киноакадемией фильм «Леди на один день» безуспешно пытался переснять и улучшить многие годы. В Columbia Pictures посчитали сценарий слишком архаичным, и тогда Капра, одно время безуспешно пытавшийся его осовременить, выкупил права на текст за собственные деньги и, скрепя сердце, утвердил на главную роль Гленна Форда. Остальные претенденты (Фрэнк Синатра, Кирк Дуглас, Дин Мартин) отказались сниматься, а не сильно понравившийся режиссёру Форд хотел не только сыграть, но и по возможности профинансировать «Пригоршню чудес». Ремейк заиграл техниколоровскими красками и обзавелся заметно пополневшим сценарием, но съёмки проходили тяжело, и измученный чередой неудач, подорвавший здоровье Фрэнк Капра не снял больше ни одной картины.

Сесил Б. ДеМилль старался преуспеть одновременно как режиссёр и студийный продюсер, для чего он два раза переснимал свою дебютную, успешную и, к сожалению, малопримечательную картину «Муж индианки». Вторая версия до сих пор считается утерянной, третья не смогла повторить успеха самого первого фильма и жутко провалилась. Но намного интереснее его сугубо денежных предприятий история с более чем 30 летним перерывом между двумя версиями его библейского эпика «Десять заповедей». Оригинальная картина была снята в технологических ограничениях 20-х и на территории калифорнийских пустынь, но ДеМилль хотел сделать кино во всех смыслах большое, со звуком, цветом и натурными съёмками в Египте.

Когда же режиссёр в 50-х наконец-то получил возможность снять своего рода авторемейк, то в нём заиграли старые амбиции. Как продюсер ДеМилль смог организовать съёмки вполне библейского размаха и небесных затрат, как режиссёр — со всем этим управиться. Армия массовки, кварталы декораций, сидящие на антидепрессантах студийные счетоводы. Сюжет нового, четырехчасового фильма вырос из первой половины старого, двухчасового, при этом за 30 лет он заметно окреп по части мотиваций и персонажей. В 1923-м году ДеМилль концентрировался на исторической значимости исхода евреев из Египта: он буквально на пятой минуте заставлял Моисея предостерегающе тыкать посохом в лицо фараону, а ещё через полчаса раздвигать море. Второй нравоучительный час картины и вовсе разворачивался в современности, где ещё не всеми были забыты заповеди божьи. К 1956-му режиссёр полностью изменил концепцию ленты и решил выстроить её драматургически, запечатлев молодые и зрелые годы еврейского пророка, а исход и получение скрижалей с заповедями оставить на кульминацию. Как оказалось, работа над зрелищностью фильма требовала куда больше сил и затрат, чем на это расчитывали изначально, так что, перекрестившись и плюнув на все риски, «Десять заповедей» выпустили с неготовыми эффектами и всё равно получили большой хит. 

Расправиться с техническими ограничениями кинематографа начала XX века мечтал и великий японский режиссёр Ясудзиро Одзу, правда, эти замыслы касаются, в основном, его картины «Повесть о плавучей траве». С появлением звука, но без расточительных изменений сюжета у авторемейка «Плавучие травы» немного раздулся хронометраж, да и в целом Одзу скорее очень бережно обошелся со своим материалом. Всего же буквально за пару лет он переосмыслил ещё две свои работы: ранний фильм «Родиться-то я родился, но...» превратился в «Доброе утро!», «Поздняя весна» при помощи книги Тона Сатоми — в «Позднюю осень». И виной тому не одно решение самоедских творческих задач и преследование совершенства, просто Одзу подписал контракт с Shochiku Studios, согласно которому он должен был оперативно снимать по фильму в год. 

Майкл Манн и сейчас мечтает снимать по фильму в год, но его неторопливость и обстоятельность вынуждают искать подходящие проекты годами и всё равно иногда промахиваться. Но уж точно не в этом случае. С 70-х годов Манн писал гигантский сценарий, основанный на реальном противостоянии детектива Чака Адамсона и грабителя Нила МакКолли. Бумага в печатной машинке никак не заканчивалась, и Манн при возможности собирался превратить сценарий в сериал, сопоставимый по масштабу и количеству персонажей с его же «Криминальной историей». Но вместе с чередой неудач в кино («Крепость» распотрошили продюсеры, «Охотник на людей» банально провалился) истощалась и телевизионная удача Манна, вместо пилота возможного сериала ему пришлось снять низкобюджетный телефильм L.A. Takedown. Через шесть лет Манн превратит этот полуторачасвой боевик в грандиозную «Схватку». Как режиссёр пояснил потом, будь у него самого и других постановщиков возможность перед каждым очень большим и ответственным проектом снимать его, так сказать, Asylum–копию, то многих творческих ошибок можно было бы избежать. Потратив месяц на препродакшен и съёмки дешевого фильма для ТВ (только подготовка «Схватки» заняла полгода, актёры месяцами учились обращению с оружием), Манн понял, как лучше подобраться ко многим сложным сценам и что вообще нужно делать с этой рукописью толщиной в кирпич.

Так в L.A. Takedown выглядит знаменитая пятиминутная перестрелка:

Цензура

Продюсер Сэмуэль Голдвин в 30-е опрометчиво пытался экранизировать пьесу «Детский час» Лилиан Хеллман, рассказывающую о не совсем обычном любовном треугольнике. Естественно, он понимал, что такой сюжет не пропустит кодекс Хейса, в котором вполне конкретно было прописано студийное отношение к гомосексуализму в фильмах: никакого гомосексуализма в фильмах. Приглашённая для адаптации Лилиан Хеллман собственноручно превратила запутанные отношения двух женщин и одного мужчины во вполне классическую борьбу между претендентками на одно сердце. Даже название «Детский час» пришлось изменить на «Эти трое», лишь бы избавиться от ненужных ассоциаций со скандальной пьесой. 

Через 25 лет постановщик первой экранизации Уильям Уайлер, после «Бен-Гура» получивший ключи от всех дверей, снимет авторемейк в соответствии со значительно либерализованным кодексом Хейса. Теперь показывать однополые отношения можно, но очень деликатно, как малёнький страшный секрет, скорее осуждающе, и лучше всё-таки не показывать их вовсе. «Детский час» стал одной из первых голливудских картин на ещё недавно запрещенную тему, хотя из-за ограничений готовый фильм всё равно пришлось изрядно резать. Ширли Маклейн, исполнительница роли Марты, впоследствии обвинила осторожного режиссёра в том, что он боялся не кодекса, а консервативных взглядов публики и студийных бюрократов. Её правоту, равно как и мастерство Уайлера, вероятно, подтверждают пять номинаций на «Оскар». 

Британскому режиссёру Алану Кларку было не до наград, когда его телефильм «Отбросы» об ужасах исправительной колонии для несовершеннолетних, не успев выйти в эфир, превратился в одну из самых известных и неприятных историй английского телевидения. Пока Кларк и сценарист Рой Минтон работали над утверждённым фильмом в рамках проекта Play for Today для BBC One, сменилось отвечающее за художественный контроль руководство, которое посчитало готовую картину слишком жёсткой и скандальной. Уже разрекламированных в телевизионном эфире «Отбросов» резко убрали из программной сетки и, как выяснится потом, на 14 лет. Фильм пытались подогнать под новые требования на монтаже, но эта мера не позволила организовать даже показ для прессы, который, впрочем, потом состоялся за пределами BBC и вызвал в СМИ волну недовольства обновлённой политикой канала.

В ответ на действия BBC разозлённый Кларк слегка поменял актёрский состав, Минтон, не ограничивавший себя рамками закостенелых телевизионных правил, сгустил краски в сценарии, и через два года на большие экраны вышел такой же скандальный ремейк «Отбросов». После отшумевшего фильма Кларк почти не возвращался в кинотеатры и впоследствии находил продюсеров и телеканалы, готовые рисковать и демонстрировать его безжалостные остросоциальные фильмы о скинхедах, футбольных фанатах и немотивированном насилии.

Эго

Свой британский фильм «Человек, который слишком много знал» Альфред Хичкок переснял спустя 20 лет, потому что бюджет в Голливуде больше, потому что смог сделать это в цвете, потому что вырос как постановщик, потому что просто мог это сделать. Во второй раз режиссёр не просто меняет орудие убийства с огнестрельного оружия на кинжал и место действия с холодных Швейцарских Альп на зной Марокко. Он руками наёмного сценариста полностью смещает акценты старой истории, прибавляет в продолжительности и демонстрирует все отточенные приёмы своего значительно мутировавшего под воздействием американской радиации стиля. По крайне мере, он свой ремейк считает работой настоящего профессионала, а не талантливого любителя, коим Хичкок был в 30-х. 

Заслуженный киноантрополог Михаэль Ханеке в 97-м году снял шокирующий фильм о насилии «Забавные игры», при этом сделал это самым наглым способом, практически выбросив всё насилие за кадр. Два молодых упыря настигают и терроризируют обеспеченную европейскую семью в их загородном доме на протяжении 100 минут. Но мучают они, конечно, не героев, а зрителя, издеваются над ним и смеются прямо в камеру. Тогда, восхваляя и изливая на картину желчь, никто не мог даже представить, что спустя 10 лет Михаэль Ханеке зачем-то поставит эксперимент наглее и бессмысленнее «Психо» Ван Сента и снимет абсолютно покадровый ремейк с известными актерами, но не чужого фильма, а своего собственного. Сам Ханеке уверяет, что он занялся клонированием только для того, чтобы его актуальный как никогда фильм посмотрела англоязычная аудитория, которая не любит иностранное кино и не читает субтитры. А ещё он утверждает, что не сидел с копией оригинальных «Забавных игр», выверяя  ракурсы и мизансцены. Если Хичкок переснимал свою работу, чтобы доказать, насколько он за прошедшие годы стал величественнее, то Ханеке объясняет, что таким великим он был и 10 лет назад. Не знаешь, радоваться за мастера или всё-таки беспокоиться.

Триер

Не укладывающийся в какие-то либо рамки, а потому самый невероятный авторемейкерский проект — документальный фильм «Пять препятствий» о том, как режиссёр Ларс фон Триер заставляет своего кумира и бывшего преподавателя Йоргена Лета переснять пять раз собственную экспериментальную короткометражку «Совершенный человек». Каждый раз Триер ставит различные условия и каждый раз его жертва должна выкручиваться: в качестве совершенного человека выступает Лет, потом мультфильм, в конце Триер снимает всё сам. «Пять препятствий», конечно же, посвящены не форме и режиссерской технике, а сеансу психоанализа с режиссёром, которого подталкивают к ковырянию в собственной голове и демонстрации слабостей, но спокойный Йорген Лет совершенно отказывается поддаваться давлению триеровских клещей.

Препятствие четвёртое: мультфильм

Пару лет назад бурлила информация о том, что Триер на очередном кинофестивале вполне серьезно договорился о новой части «Пяти препятствий» с Мартином Скорсезе, и тот для неугомонного режиссёра будет пять раз снимать ремейк «Таксиста». Какую-то, очевидно, вполне конкретную сцену, да даже если и нет. Правда, Скорсезе очень занятой, а Триер потом кое-что ляпнул про Гитлера, и во всё это до сих пор очень сложно поверить, но, что поделаешь, хочется.

Время накажет

Продюсеры давно пытаются посадить в клетку гонгконгского гения формы Джонни То. Его долго упрашивали переснять ту же «Миссию», но с пузатым бюджетом и заезженными мировыми звёздами. Очевидно, что-то не срослось (как не случились и другие англоязычные проекты То), и китайский мастер упорхнул обратно на свою студию Milky Way, где продолжает снимать по несколько замечательных фильмов в год.

Датчанина Хенрика Рубена Генца несколько лет пытали уговорами переснять сочный криминальный фильм «Ужасное счастье», сюжетно завязший где-то между боевиками о переведённых в глушь полицейских, «Твин Пиксом» и лучшими коэновскими картинами о трупах на заднем дворе. К всеобщей радости — фильма не будет.

Зато уговорили бельгийца Эрика ван Луи, прославившегося на родине триллером «Лофт» о том, как друзья вскладчину снимали жилую площадь чтобы втайне от жён водить туда доступные женские тела. Потом они обнаруживают в лофте доступное женское тело, но уже окоченевшее и в луже крови, кто же виноват — рассудит хронометраж. С американским «Лофтом», видимо, полный порядок, раз он уже третий год на пути к большим экранам.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: «И Бог создал женщину» ещё раз, «Горячая жевательная резинка» превратилась в «Последнего американского девственника», Джон Форд из Marked Men  сделал «Трёх крёстных отцов» (не считая ПЯТИ других версий), «Любовный роман» вырос до «Незабываемого романа», «Беглецы» конкретизировались в названии до «Трёх беглецов», «Пришельцы» попали в Америку, «Звонок 2» всегда звонит дважды.