«Перемотка» не перестаёт следить за модными тенденциями и в пиковый для кинокомиксов год посмотрела сразу два социально важных фильма о проблемах людей со сверхспособностями — ну, и не совсем людей заодно.

Scanners («Сканнеры»)
Автор сценария и режиссёр: Дэвид Кроненберг
В ролях: Стивен Лэк, Дженнифер О’Нил, Майкл Айронсайд
1981

На фудкорте в торговом центре голодный бродяга (Стивен Лэк) силой мысли доводит до реанимации косо на него смотрящую и много себе думающую женщину. Приблизительно в это же время на демонстрации способностей по сканированию мыслей доброволец из зала с ехидными глазками (Майкл Айронсайд) бесконтактно разносит голову корпоративному телепату. Они оба — сканнеры, люди с невероятными телепатическими способностями, которых, впрочем, быстро пакуют в казённые «воронки» строгие люди в бежевых плащах. Дело, то есть, пахнет проблемами если не мировой, то государственной безопасности, а решать их будут люди, которые что-то недоговаривают.

Фирменная шокирующая телесность, помноженная на опасные игры с разумом — узнаваемый авторский почерк, но по всем вводным «Сканнеры» это дистиллированная категория «Б» без всяких если: кровь и кишки, сценарий впопыхах и препродакшн как у фильмов Роджера Кормана. По фанатской линейке «Сканнеры» в фильмографии мастера работа и правда промежуточная, отработка мышечной памяти и мелкой режиссёрской моторики.

В отличие от киновундеркиндов с их великими дебютами, Кроненберг был самоучкой, в ремесло попал скорее случайно, и его самые первые экспериментальные работы сегодня требуют особого зрительского терпения. Разумеется, неожиданно прямолинейные «Сканнеры» в своё время стали хитом проката, породили пять продолжений-ублюдков и явно чуть больше, чем пророческий (и оттого несколько архаичный сейчас) «Видеодром», способствовали короткому мигу блестящей студийной карьеры важного канадского аутёра.

По «Сканнерам» хорошо видно, насколько молодому Кроненбергу легко даются общие правила жанровой игры, которые ему, конечно, малоинтересны сами по себе, но которые ещё аукнутся забиванием носовой перегородки в глубины подсознания из «Оправданной жестокости». В «Сканнерах» он обкатывает обязательную остросюжетную программу, включая пару смертей и твистов, в границах своей профессорской сухости держит напряжение и буквально из смехотворного ничего — из крупных планов двух старательно тужащихся актёров — выстраивает грандиозную телепатическую дуэль, накал которой могли бы и позаимствовать сделанные под ключ марвеловские передовики из летнего репертуара.

Впрочем, эта обязательная программа малоотличима от тогдашних интересов режиссёра: корпорации против индивидуумов, смена личин и проблемы самоидентификации,  парапсихология и наука. Каждое действие по Кроненбергу имеет свои последствия, и вместо всесильных богов нового мира он предлагает покалеченных, взвинченных изгоев, испытывающих физическую боль от проходящего сквозь них телепатического тока. Кто бы из сканнеров ни победил (условное добро или условное зло), власть над миром попадёт в руки живучего и крайне опасного маргинала.

Десять лет спустя из фильма о тайных телепатах выросла «Экзистенция», но всё чаще наследие «Сканнеров» оборачивались неосуществлёнными и оттого особенно важными проектами Кроненберга. Доверховеновская, куда менее «глумная» экранизация «Вспомнить всё» или там шпионский триллер «Круг Матарезе» по невыносимой прозе Роберта Ладлэма с большими голливудскими звёздами и астрономическим бюджетом. Кроненберга, в общем-то, тайные общества и конспирология занимают не меньше, чем глубокие личностные и физиологические мутации — одно неотделимо от другого, и, если из руки вдруг вырос пистолет, то самое время проверить свою партийную подписку на Netflix.

Антракт

Почётный пенсионер Джон Карпентер за прошедший год так ничего и не снял, зато успел случайно засудить Люка Бессона, пройти несколько видеоигр и записать второй альбом забористого карпентеркора. 

Nightbreed («Ночной народ»)
Автор сценария и режиссёр: Клайв Баркер
В ролях: Крейг Шеффер, Энн Бобби, Дэвид Кроненберг
1990

Буна (Крейг Шеффер) преследует во снах город чудовищ Мидиан, и по настоянию подружки Лори (Энн Бобби) он ходит на приём к психотерапевту доктору Деккеру (Дэвид Кроненберг). Доктору, в свободное время надевающему мешок на голову и кромсающему людей опасной бритвой, удаётся убедить Буна, что это он убил всех жертв Деккера, и отправить того с повинной в полицию. Не дойдя до участка, Бун попадает под машину, приходит в себя в больнице и там встречает незнакомца, бубнящего про Мидиан. Узнав у того дорогу, Бун найдёт город под заброшенным кладбищем, будет покусан одним из жителей, а вскоре — изрешечён пулями прибывшей за ним полиции, но самое интересное для него тут только начнётся.

Всего второй полнометражный фильм Баркера-режиссёра — и сразу удесятерённый бюджет, замах на магнум опус и попытка снять разом свои «Восемь с половиной» и «Звёздные войны», сошедшая с рельс и пролежавшая покалеченной под откосом двадцать лет. Студийное руководство поначалу дало зелёный свет адаптации повести Cabal, но руководству свойственно меняться в самый неподходящий момент — и уже во время съёмок на Morgan Creek пришло новое начальство, менее расположенное к жанровым и этическим инверсиям за 11 миллионов долларов. Снимать кино про то, как чудища одолели злых копов из глубинки и Дэвида Кроненберга, оказалось вдруг не то что безумной — невозможной затеей.

При этом не сказать, что Баркер так уж нагло подрывал устои: бёртоновский «Битлджус» за пару лет до «Ночного народа» собрал в прокате все необходимые миллионы при так же перекособоченном сюжете и атмосфере замогильного «Аншлага». Очеловечиванием чудовищ с первых же дней зарабатывали себе на хлеб хорроры Universal, но к 1990 году то ли Рейган сказался, то ли десятилетний кассовый успех наспех сделанных страшилок поглупее — обстоятельства вокруг Nightbreed, иными словами, сложились не в пользу обсессий Баркера. До прихода в мультиплексы мессии, доказавшего даже самым упёртым студийным боссам кассовый успех вывернутых наизнанку сказок про нелюдей, оставалось ещё больше десяти лет. Мессию будут звать Шрэком, но это уже совсем другая история — а пока за чудищами пришли продюсеры с ножницами.

Режиссёрский монтаж у Клайва Баркера отняли, и вместо двух с лишком часов на экраны вышел только час сорок, а промо-материалы пытались продать получившееся кино не то как слэшер, не то как The Lost Boys для зрителей постарше — ни того, ни другого на экране, естественно, не наблюдалось, к разочарованию приблизительно вообще всех. В таком уполовиненном виде «Ночной народ» просуществовал два десятилетия в компании комиксов по мотивам и пары игр, пока в 2009 году на кассете не всплыл рабочий монтаж фильма.

Из театральной версии и найденных недостающих сцен склеили The Cabal Cut — почти на час длиннее, но собранный только из материала, доступного до того, как Баркер решил доснять несколько сцен с доктором Деккером. До настоящей режиссёрской версии нужно было подождать ещё пять лет, и в 2014 году наконец вышел финальный вариант фильма. Окончательный Director’s Cut длится щадящие по сравнению с Cabal Cut два часа, выкинув ненужные сцены из прокатной копии и добавив доснятое позже или вырезанное студией: в конце Деккер не воскресает на манер Джейсона Вурхиса, Лори остаётся с Буном и ночным племенем навсегда, а в первом акте есть музыкальный номер.

Фильмам непростой судьбы хочется, конечно, выдавать кредит доверия побольше просто за то, что выстрадали, но Nightbreed даже в авторском варианте кино не то чтобы великое — прекрасное по множеству причин, не поймите неправильно, но от величия и сокрушительного успеха где-то в одном-двух рерайтах. Если подойти к «Ночному народу» с привычными попкорновыми метриками вроде мотиваций, выпуклых героев или сюжетных арок, фильм не должен работать, кажется, вовсе. Историю двигают вперёд случайный грузовик, невесть откуда взявшийся в больнице Нарцисс, непонятно почему принявший Буна за агента Мидиана, в довольно простом сюжете главные герои находят поводы ходить кругами, а второстепенные берутся ниоткуда и уходят в никуда.

Тем фильм, впрочем, только удивительнее, а если вспомнить, как идеально функциональные и структурно почти идентичные сценарии воплощаются, скажем, в безжизненном «Аватаре», — так, пожалуй, все нестыковки и заикания в «Ночном народе» и вообще только к лучшему. Баркера интересуют не сюжетные мелочи, а скорее big picture — сразу целый мир, где норма и патология играют в салочки. Героям сказок, в конце концов, необязательны подробные инструкции и не страшны сюжетные дыры: вот Бун и Лори и идут не знаю куда, находят там незнамо что и решают остаться.

Саундтрек «Сканнеров» трещит электричеством и шумит помехами, а в «Ночном народе» Дэнни Эльфман с хором рассказывают жутковатые святочные истории

Во многом в глубине души схожий со «Сканнерами», «Ночной народ» — тоже история изгоев во враждебном мире, решивших дать сдачи, — всё-таки подходит к теме с совсем другой стороны. Где Дэвид Кроненберг разыгрывает скупую научную фантастику в декорациях правдоподобно бюрократических восьмидесятых, Клайв Баркер идёт налево — сказку говорит. В «Восставшем из ада» злодействовала мачеха, волшебный ларец исполнял тайные желания, а в стенах разверзались двери тридевятого царства. Земные соблазны и пиджак с ватными плечами были опаснее ребят в чёрной коже и со стальными крюками в неподходящих частях тела — и следующий фильм только добавляет контраста этой картине мира.

В «Народе» режиссёр отправляет Эвридику за Орфеем в подземное царство, снова переворачивает вверх тормашками добро и зло, присягает на верность чужакам, а главного монстра делает даже скучнее и обыденнее героя Кроненберга в Last Night, оповещавшего клиентов перед концом света, что газ не отключат. Опасны в очередной раз те, кто трусит и ненавидит, а не те, кто вселяет страх, — и важно, как и в любой сказке, смотреть в оба, чтобы разглядеть за аккуратными очками и тихим голосом обман, а за надгробиями — родной дом. При ближайшем знакомстве обитатели Мидиана не сильно опаснее публики на ночном сеансе «Рокки Хоррора» и просто хотят жить своей странной жизнью, но поймут это только Бун и Лори, а окрестным копам не до сказок, те сразу тянутся к проверенным ещё со времён Мэри Шелли ружьям.

После сорока девяти убитых во Флориде несколько дней назад хочется на всякий случай уточнить — «Ночной народ» всё ещё сказка, верно?

Конечно, сказка. Сколько бы Клайв Баркер ни ставил с ног на голову жанры и общественную мораль, в Nightbreed осталось нетронутым главное — может, не так и не с теми, но в конце всё будет хорошо. Безысходным кафкианским «Сканнерам» «Ночной народ» отвечает надеждой, паранойе и одиночеству — обретённым племенем, а бессилию перед корпорациями и заговорами — возможностью взять судьбу в свои руки и отправиться искать новый дом взамен пепелища. Красавица умрёт и воскреснет в объятиях чудовища, вновь взойдёт враждебное отныне солнце, и после заката — в путь.

А что же доктор Деккер? Ждать пришлось двадцать с лишним лет, но всё не напрасно — теперь-то он точно больше не восстанет из мёртвых. И поделом.